Привлекая тьмой. la luna

презерватив в мусорку.

      – Можешь идти, – она встала, натянув своё голубое мини-платье, и быстро выбежала.

      Залпом я осушил своё виски и достал телефон, печатая СМС Микеле: «Было много крови?» Микеле: «Пошёл ты». Я рассмеялся.

      Выходя, я взял свою машину, которую оставил возле клуба пару дней назад, и выдвинулся домой один, так как малыш Данте решил продолжить веселье в пентхаусе Микеле, и я не стал ему мешать превращать дом брата в гребаный бордель.

      Когда я зашёл домой, на кухне горел свет. Снова не спит.

      Навстречу вышла моя мать, как всегда, с бокалом чего-то крепкого. Надменный вид этой женщины раздражал меня самым назойливым образом.

      – Ты поздно.

      – Прости, мамочка, я должен был предупредить тебя, но был слишком занят, трахая шлюх.

      Она скривила своё морщинистое, но всё ещё красивое лицо. Донна Валентина была одной из тех женщин, которые даже в возрасте выглядели великолепно и могли очаровать каждого, но мало кто знал, что она была ядовита, как гадюка.

      – Не обязательно посвящать меня в такие подробности, Тони. Я твоя мать.

      – Мать? Не обязательно делать вид, что волнуешься, донна Валентина. Лучше скажи мне, где мой брат?

      – Возможно, спит, я не слежу за ним. Ты знаешь это, – её тон был скучным и ровным, словно она гордилась тем, что ей насрать на него.

      Она сделала глоток.

      – А следовало бы иногда интересоваться им.

      – Ты упрекаешь меня?

      – Это действует?

      – Не стоит, Антонио, я сделала то, что была должна.

      – Хм, и что же это? – я сел в кресло и раскинул руки по сторонам: – Дай-ка подумать, – я щёлкнул пальцами: – Вспомнил, наверное, ты совсем не обращала на него внимания и избегала его примерно… дай-ка подумать, лет так четырнадцать? А ещё ты бросила его гнить в психбольнице, убедив отца, что моему брату это необходимо.

      Она усмехнулась и отпила ещё немного:

      – Я сделала это ради него. Ты и твой старший брат знаете об этом лучше всех. Если бы не я и не ваш отец, вы бы не стали тем, кем являетесь сейчас.

      – И кем же? Монстрами?

      Она широко улыбнулась мне – моей же, блядь, улыбкой:

      – Именно! Лучшие монстры, которых я только смогла породить.

      – Но ты, Тони, – моя мать подошла ближе, проводя рукой по моему лицу: – Ты самый ужасный из всех.

      Я смахнул её руку со своего лица и, закрыв глаза, рассмеялся. Затем встал и взял её лицо в руки:

      – Я ненавижу тебя, донна Валентина Морелло. Тебя и твою грёбаную алчную душу.

      Я поцеловал её в губы, и она оттолкнула меня, вытирая их тыльной стороной ладони.

      – Прекрати!

      – Твой любимый монстр пошёл спать. Смотри не умри от передозировки алкоголя и антидепрессантов.

      – Спокойной ночи, Тони.

      Я помахал ей рукой.

      Я ненавидел её за то, что она бросила Рика, когда он так нуждался в ней. Он мог бы избежать всего того дерьма, позаботься она о нём вовремя, вместо этого она бросила его в котёл агонии и боли.

      София

      Итак, покоритесь Богу;