Не прикасайся!. Анна Веммер

по моей груди, расстегивая пуговички рубашки, пробираясь к обнаженной коже. Но я перехватываю руки Нади.

      – Надо поговорить. Я подумал о том, что ты говорила. Что у нас нет развития отношений, что мы топчемся на месте.

      Она садится напротив и сияет, а мне становится тошно. Надежды Нади виднеются в ее глазах, но все дело в том, что за годы отношений я не рассматривал ее в качестве жены ни разу, а она, похоже, считала кольцо и мою фамилию делом времени.

      – Надь, когда мы с тобой начали спать, мы оба были погружены в работу. Не имели времени на отношения и имели друг друга.

      – Да, но прошло столько лет! Группа работает, штаб готов подменить тебя в любой момент. Я устала жить на два дома, устала выходить от тебя и возвращаться в пустую квартиру. Я люблю тебя, Саш…

      – Я не планирую жениться, – припечатываю ее, и краска сходит с Надиного лица. – Не планировал, когда встретил тебя и не планирую сейчас. Извини. Если ты рассчитывала на что-то большее… боюсь, ты ошибалась. Я женат на работе.

      – Да, – невесело усмехается она. – И думаешь о Насте.

      – Ну вот, а говорила, что пришла мириться. Дело не в Насте. А в том, что мне не нужна семья. Не нужны отношения. И я не испытываю к тебе ничего, кроме уважения к профессионализму и желания к красивой женщине. Прости, Надь, я не тот человек, который будет играть в идеального мужа.

      – Скотина ты, Алекс.

      – Я с тобой честен, Надя.

      Ее губы искривляются в грустной усмешке.

      – Нет. Не честен. Но к черту. К черту тебя, к черту отношения, к черту “Элит”. Я увольняюсь.

      Ну вот. Теперь я попал еще и на пресс-менеджера. Лишился любовницы, сотрудницы. И все из-за маленькой глупенькой Насти. Которая засела в мыслях, не выходит из головы, поселилась во сне и фантазиях.

      Проклятая Настя.

      – А я думал, ты выше того, чтобы отношения влияли на работу.

      – Иди ты в задницу, Крестовский.

      Ее реплика совпадает с открывшейся дверью и светленькой головкой Риты, заглядывающей в кабинет.

      – Александр Олегович, там Никольская пришла. Через десять минут ее время.

      – Проводи к арене, как переобуется, я сейчас подойду.

      Надя невесело смеется.

      – А вот и Настя, да?

      – Надь, в чем проблема? Мне показалось, разговор окончен.

      – У меня нет никаких проблем, – улыбается она. – А вот у тебя появятся.

      Обиженная женщина – самое страшное существо на свете. И я понимаю, что Надя ждет от меня действий, раскаяния, попыток ее вернуть, но в то же время осознаю, что не чувствую ровным счетом ничего. Она уйдет – и ничего не изменится, разве что появятся сложности с работой пресс-центра и придется проводить собеседования, но не более. Секс можно найти без особых усилий, а какие-то чувства – совсем не то, что меня сейчас интересует.

      Настя, Настя, Настя… пора заняться дополнительными обязанностями. Понятия не имею, как буду тренировать слепую девчонку. Как вообще можно было поставить меня ее тренером? Я не умею быть мягким, не умею щадить чужие чувства. И уж точно не способен восторгаться