Не прикасайся!. Анна Веммер

Покупала спортивную форму и… так, всякие мелочи.

      – Скажи-ка мне, Настасья, за что звонил и извинялся Сергей Крестовский? Что за проблема с тренером?

      – Ничего, – поспешно отвечаю я.

      – Врешь.

      – Нет. Ничего особенного. Тренер отошла, время аренды закончилось, и я помешала репетиции шоу. Сергей Олегович звонил, извинился и заменил тренера.

      – Почему ты не сказала мне?

      – Потому что мне почти двадцать, пора решать хоть какие-то проблемы самостоятельно. Особенно если это всего лишь невозможность посмотреть на часы.

      – Что-нибудь купила? – Папа меняет тему, а значит, злится.

      Но мне все равно придется сказать ему о Никите: Макс обязан будет сообщить, это же вопросы безопасности. Бедного парня еще наверняка ждет проверка: откуда, чем живет, кто родители, не представляет ли угрозы единственный человек, запавший на такую, как я.

      – Меня позвал на свидание один парень. На каток. Мы договорились пойти в субботу.

      – Где ты с ним познакомилась? – после долгой паузы спрашивает отец.

      – В «Элит» после тренировки, в кафе. Он угостил меня лимонадом.

      – И что это за парень? Как он выглядит?

      Я морщусь.

      – Папа, я не знаю, как он выглядит. По общению очень милый. Спроси Макса, он видел его мельком, когда Никита провожал меня до машины.

      – И зачем этому Никите приглашать тебя на свидание?

      Мне хочется психануть. Бросить в отца ботинком, раскричаться, что я взрослая и имею право строить свою жизнь так, как хочется. Что необязательно напоминать об инвалидности и намекать, что ни один нормальный мужик на меня не посмотрит.

      Но все это имело бы смысл, если бы я могла себя обеспечить. В тринадцать, живя за счет родителей, можно бунтовать, прикрываясь подростковым кризисом. В двадцать можно пойти в задницу и работать самой, но для меня этот вариант давно потерян. Папа не забудет об этом напомнить.

      – Может, я ему просто понравилась?

      – Пусть сбросит свои данные. Проверю.

      – А можно без этого? – спрашиваю я, но надежды совсем нет.

      – Нельзя, – отрезает отец.

      – Я не замуж собираюсь. А на каток. Я четыре года общалась только с тобой, Вовой и Ксюшей, даже Даня ко мне не заходит, можно мне хоть на час в неделю погулять с кем-то не из охраны?

      – Когда я получу подтверждение, что этот Никита увивается за тобой не потому что у тебя потенциальное многомиллионное наследство – да.

      – Знаешь, – все-таки не выдерживаю я, – даже если я нафиг не сдалась и Никите хочется только денег, я все равно пойду с ним кататься. Потому что других вариантов у меня просто нет. Кого-то хотя бы деньги привлекают… некоторых даже миллионы не стимулируют на то, чтобы со мной поговорить.

      – Настасья! – прикрикивает отец.

      Я, как миллион раз в детстве, пролетаю мимо него к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Сейчас я делаю это в абсолютной темноте, но с легкостью и уверенностью: дом – одно из немногих мест, где я почти не чувствую себя слепой.

      А