Русский вираж. Куда идет Россия?. Владимир Соловьев

пропустили момент, когда власть научилась с ними бороться, причем их же методами. Власть стала в ответ читать антикоррупционные доклады и над ними издеваться, говоря: «Вот здесь неточно, здесь неправильно, вот этот объект включили в список, а он не имеет отношения к олимпийской инфраструктуре. А тут вы вообще о чем?» Доходит до того, что, казалось бы, либеральные СМИ, ранее дружно поддерживавшие эту тенденцию, вдруг стали задумываться: «Постойте, а может, действительно какая-то чушь написана?»

      Нетщательность подготовки сводит на нет все усилия критиков. А самое главное – это неинтересно. Вот нашли дачу одного, дачу второго, дачу третьего. А дальше-то что? И так все знают, что у нас много богатых людей. Незадекларировано? Но кого этим сейчас удивишь? Можно подумать, у нас все всё декларируют.

      Люди устали от этих разговоров. Сложилось определенное равновесие, в борьбе с коррупцией установился вечный пат, и общество во многом потеряло интерес к проблеме. Нет драйва, нет драмы. Это тоже нехорошо, но тем не менее коррупция сегодня – отнюдь не вопрос идеологии. Власть подходит к проблеме с практической стороны: вот есть воры, есть люди, которые не декларируют имущество и доходы, есть чиновники, которым надо прижать хвост, а есть чиновники, которым позволено больше, чем другим. А оппозиция пытается все перевести в идеологические рамки борьбы с «режимом Путина» и проигрывает. Тем более что «держи вора!» чаще всего как раз кричат персонажи с очень неоднозначной репутацией. Одно дело, когда о коррупции говорит академик Сахаров, а совсем другое – люди, сами много лет отработавшие в правительственных структурах и никогда не отличавшиеся безупречной репутацией.

      Российская государственность: Механизм со смещенным центром тяжести

      В России так и не сложилась система государственного управления, которая не реагировала бы на смену первого лица – как это происходит во многих странах, где государственный механизм сбалансирован. Смена президента или первого министра не влечет там за собой крутого поворота на новый курс. В России же, при вождистской системе власти, любой лидер имеет практически монопольную возможность повернуть страну в любую сторону, в какую ему покажется правильным повернуть. И поворачивали – достаточно почитать школьный учебник истории.

      При этом нет никаких компенсирующих механизмов – ни сдерживания, ни балансирования, ни даже объяснения этого поворота. От личных качеств и предпочтений конкретного вождя зависит все, что происходит в стране. Если вождь демократ – то и власть более-менее демократическая; если он авторитарен – власть более-менее авторитарна; если лидер националист – власть неизбежно приобретает национальную, этническую окраску; если он религиозен или, наоборот, атеист – то по всей стране очень быстро распространяется соответствующий сигнал. Отсюда существующая системная проблема с переходом власти, с выбором нового царя, президента или генсека, когда приходится зачастую идти на компромисс,