Меценаты зла. Павел Александрович Данилов

руки.

      – На обратный путь надеешься? – спросил Громов, перекидывая сумку на другое плечо. Автомат, топор и еда ощутимо тянули вниз.

      – Система такая, – пожал плечами Жак, – один принц – четыре билета. Среди бедняков это еще один вид валюты.

      – Даже на Spes большинство взаиморасчетов – безналичные. Компьютер сам дробит платиновый цент на сотни долей и переводит нужное количество продавцу.

      – Вообще налички нет?

      – Ну, почему. Бывают любители расплачиваться за крупные покупки платиновыми центами. Или даже земными рублями. А вот ваши короли и принцы почти не в ходу, хотя из чистого золота и серебра. Наш бортинженер любил их. Я, кстати, у него помощником был.

      – За что? – с вялым интересом спросил Жак. – На Тайлу собирался переезжать?

      – Нет, – усмехнулся Кирилл. – Из королей и принцев он делал отличную термопасту. Лучше заводской.

      Поезд выехал из жерла туннеля, когда на табло загорелось четыре нуля. Хотя поездом его можно было назвать с большой натяжкой. Три узких вагона десятиметровой длины распахнули двери в немом приглашении.

      Кирилл и Жак зашли в лицевой вагон, где сидело лишь две женщины почти вековой свежести. Француз сразу бросил два билета в аппарат, напоминающий ящик для пожертвований.

      – Чего стоим? – спросил Громов, когда прошло больше минуты.

      – Пока все вновь вошедшие не скормят по билетику, поезд не поедет.

      – Гениально, – с сарказмом сказал звездолетчик. – Все для людей.

      – Зато полная автоматика.

      – Этим давно никого не удивишь.

      Наконец створки дверей закрылись, и поезд с места рванул в темный туннель. Кирилл не знал с какой скоростью двигается транспорт, потому ему казалось, что станции натыканы одна на другой. При каждой остановке в вагон заходила пара человек, а один выходил. Громов усмехнулся, проследив эту закономерность к третьей станции.

      Никто друг на друга не смотрел, и звездолетчика это полностью устраивало. Кирилл пытался нашарить глазами камеры, но, не достигнув успеха с первой попытки, решил больше не привлекать к себе внимания.

      На пятой по счету станции в вагон вошел жандарм. Сердце Кирилла ускорило ход, рядом ощутимо вздрогнул Жак. Громов весь подобрался, словно готовился к прыжку.

      – Готовим документы на проверку, – сухим голосом, словно обращался к роботам, произнес жандарм.

      – Он один проверяет? – шепотом спросил Кирилл. – Или в каждом вагоне по жандарму?

      Жак развел руками.

      – Можно выйти? А то я тороплюсь…

      – Предъяви документы и иди, – повернувшись к Громову лицом, сказал городской патрульный.

      Звездолетчик этого только и ждал. Неожиданный удар тяжелым ботинком в грудь повалил жандарма на пол и на миг выбил из него сознание. Надо отдать должное стражу порядка. Даже лежа на полу и тряся головой в надежде поскорее прийти в себя, он начал вытаскивать оружие. Громов двумя движениями вышиб из руки парализатор и сломал рацию.

      – Сзади! –