Весна – любовь моя. Всеволод Воробьёв

же опытом, – охотничий автоматизм. Это он выбирает нужную величину упреждения, но и по старинке командует: – курки! Большой палец лихорадочно шарит по колодке, но ему попадается только кнопка. Ну, и пусть, хотя бы её, но только на себя, как взводятся курки… А ружьё не стреляет! Тогда кнопку вперёд! Но вальдшнеп уже далеко, и вдогонку гремят два бесполезных выстрела. Почему так противно дрожат руки!? И как хочется шваркнуть этим красивым ружьём о ближайшую берёзу!

      А выстрелы опять – и справа рядом, и чуть подальше… Как много тут вальдшнепа! Действительно, тяга классическая, и птица, должно быть, держится ещё пролётная – прав Василий Иванович! Всё, надо успокоиться, взять себя в руки. Вернее, взять под жёсткий контроль эту маленькую, но такую важную и коварную кнопку…

      И всё-таки это повторилось так или примерно так ещё раз, после чего уже не было ни желания стрелять, ни слушать весну, ни глядеть на ружьё. Как, почему – объяснить он не мог. Да и надо ли?

      Если бы не было на охоте таких и различных других удивительных случаев и приключений, о чём бы вспоминали мы, собравшись за праздничным столом, чтобы отведать добытой другом дичинки. А что стали бы рассказывать, сидя у костра, после удачной зорьки или тяги?

      Воздушный гимнаст

      Потеря сбитых на тяге вальдшнепов, когда нет собаки, для охотников, отдающих предпочтение именно этому виду весенней охоты, явление столь знакомое и обычное, что многие относятся к этому совершенно спокойно, считая неизбежным злом. Во-первых, каждый падающий после выстрела кулик может оказаться подранком, что сразу сводит почти на нет результат его поисков. Я однажды видел, как шустро бегает этот обитатель ольховых зарослей и заболоченных низин по самому, казалось бы, непроходимому бурелому. А во-вторых, даже чисто битого красавца, упавшего всего за тридцать метров от вас, всё равно найти нелегко, поскольку в сумеречном лесу вы сразу теряете верно выбранное направление и чувство расстояния так, что поиски происходят иногда совсем не в том месте.

      Но самое главное – драгоценные минуты, которые вы на эти поиски затрачиваете, в то время, как над поляной, на которой вы только что стояли, раздаётся заветное: хорр, хорр… И сразу хочется бежать туда, бросив поиски. Пытаешься утешить себя подленькой мыслью, что можно найти потом, после тяги, ведь есть же с собой сильный фонарь! А, в крайнем случае, можно придти по свету и завтра утром… Хотя по предварительному плану с утра нужно быть уже в другом месте и на другой охоте.

      А то ещё в конце тяги сверкнёт над тобой, загрохочет, и польётся на лицо и плечи озорной проливной весенний дождик. Заставит рвануться скорей сквозь встречные струи к машине или к стоящей в укромном уголке палатке, или к деревенскому дому, где за накрытым столом кто-то тебя ждёт с ужином, стопкой, горячим самоваром… Так и остаются иногда в лесу ненайденные, зря загубленные вальдшнепы, которых подбирают потом горностаи, хори или лисицы.

      Я