Зеркало Ноя. Лев Альтмарк

знать? Я бы что-то придумал…

      – А что бы ты сделал? Я ведь не дура, понимаю, что быть с тобою мы не смогли бы, а встречаться вот так, украдкой… Так ни я не смогла бы, да и ты, наверное…

      Утром Сашка проводил её до пустыря перед новостройкой, дальше она его не пустила.

      – Не хочу, – коротко сказала Нина. – Счастливого тебе пути. Будь счастлив в Израиле. Всё…

      …Сегодня Сашка сидел на лавке у её подъезда и всё никак не решался войти. Постепенно начало темнеть, но он этого поначалу не заметил. И лишь когда из подъезда выскочила шумная стайка детей и понеслась в сторону пустыря, он вздрогнул от вечернего холодка и подумал: «Может, среди них Наташка?»

      Потом встал, расправил затёкшие плечи и подхватил пакет с подарками, которые привёз Нине из Израиля. Быстро, по-воровски взбежал на пятый этаж, положил пакет у знакомой двери и опрометью бросился вниз. И, уже пересекая пустырь, оглянулся и поглядел на Нинины окна. Одно из них было освещено, и через открытую форточку ветер колыхал плотную штору.

      «Может, она почувствовала, что я здесь, – почему-то подумал он, – и выглядывает из-за шторы, но не хочет, чтобы я это видел. А может…»

      Старая песня

      – Сижу за решёткой в темнице сырой… – орали девицы из дома напротив, глядя на Сашку, невозмутимо сидящего за письменным столом в магазине электротоваров.

      Уже полгода он работал здесь ночным охранником, и каждый вечер в восемь, после закрытия магазина, хозяин сажал его внутрь, опускал ажурную решётку на витринах и включал сигнализацию. Витрины были прозрачными сверху донизу, поэтому Сашка был на виду у всей улицы. Первое время он сидел скованно, боялся пошевелиться, и ему казалось, что он напоминает рыбку в аквариуме, которой некуда спрятаться. Разве что в крохотном туалете, но там долго не просидишь, так как его охранная функция как раз и заключалась в том, чтобы быть на виду. После того, как магазин дважды ограбили, разбив витрину, хозяин расщедрился на решётки и нанял для охраны Сашку. Понятное дело, разбивать витрину теперь бессмысленно, потому что внутри не бездушный датчик сигнализации, а охранник, сидящий среди сверкающих холодильников, стиральных машин и телевизоров. Это вселяло в хозяина уверенность в том, что отныне каждая ночь будет проходить спокойно и не нужно подскакивать в холодном поту в ожидании тревожного сигнала из полиции.

      – Сижу за решёткой в темнице сырой… – орали девицы из дома напротив.

      Там был «массажный кабинет» или, говоря по-простому, публичный дом, в котором работали нелегально привезённые из-за границы женщины. Когда работы было мало, они скучали и потихоньку пьянствовали, потому что выходить из заведения не рисковали, чтобы не загреметь в полицию. Внутри заведения они чувствовали себя более безопасно, и полицейские облавы их не страшили. Хозяева всегда успешно договаривались с копами, ибо и тем и другим хотелось жить в достатке, а массажный кабинет приносил приличную прибыль, которой хватало и тем, кто её получал, и тем, кто вымогал взятки, пользуясь положением.

      Первые несколько дней Сашка с интересом поглядывал