Виконт, который любил меня. Джулия Куин

своими скромными триумфами.

      Теперь, когда Пенелопа Фезерингтон хвасталась, что из-за атласного платья цвета мандарина ее сравнили с перезрелым цитрусом, Кейт могла театрально взмахнуть рукой и с драматичным вздохом ответить:

      – Ну а я опаленный нарцисс…

      – Когда-нибудь, – внезапно объявила Мэри, поправляя очки указательным пальцем, – кто-то непременно обнаружит истинное имя этой женщины, и тогда ей грозят неприятности.

      Эдвина с интересом уставилась на мать:

      – Ты действительно думаешь, что кто-то ее выследит? Вот уже год, как она умудряется хранить свой секрет.

      – Такая известная персона не может вечно скрываться под псевдонимом, – покачала головой Мэри, тыча иголкой в вышивку и продевая сквозь ткань длинную желтую нить. – Помяните мои слова: все рано или поздно выйдет на свет божий, и тогда разразится скандал, которого в Лондоне еще не видывали.

      – Ну… если бы я знала, кто она, – объявила Кейт, переворачивая страницу, – скорее всего постаралась бы стать ее лучшей подругой. Она безумно забавна. И кто бы что ни говорил, она почти всегда права.

      В этот момент в комнате появился Ньютон, несколько огрузневший корги Кейт.

      – Разве эта собака не должна жить во дворе? – рассердилась Мэри, но тут же вскрикнула, когда пес подполз к ее ногам и запыхтел, словно ожидая поцелуя.

      – Ньютон, немедленно ко мне! – велела Кейт.

      Пес с надеждой уставился на Мэри, но, не получив ответа, потрусил к Кейт, прыгнул на диван и положил передние лапы ей на колени.

      – Он выпачкает тебя шерстью, – всполошилась Эдвина.

      Кейт пожала плечами:

      – Мне все равно.

      Эдвина вздохнула, но тем не менее потрепала пса по голове и, подавшись вперед, спросила:

      – Что еще тут говорится? Я так и не дошла до второй страницы.

      На Кейт сарказм сестры не подействовал.

      – Ничего особенного, – спокойно ответила она. – Кое-что о герцоге и герцогине Гастингс, прибывших в город в начале недели. Список блюд, подаваемых на балу у леди Данбери. По словам леди Уистлдаун, «все было на удивление вкусно». Да, и еще весьма нелестное описание платья миссис Фезерингтон, в котором та появлялась в прошлый понедельник.

      – Похоже, она обожает издеваться над Фезерингтонами, – нахмурилась Эдвина.

      – И неудивительно, – бросила Мэри, откладывая вышивку и вставая. – Эта женщина не сумеет выбрать цвет платья для своих девочек, даже если вокруг ее шеи обернется радуга!

      – Матушка! – воскликнула Эдвина.

      Кейт зажала рот рукой, стараясь не смеяться. Мэри редко выражалась с такой определенностью, но уж если скажет… попадет не в бровь, а в глаз!

      – Но это правда. Она продолжает одевать младшенькую в мандариновые тона. Всякий видит, что бедняжке пошел бы голубой или зеленый оттенка мяты!

      – А меня вы одели в желтое, – напомнила Кейт.

      – И очень об этом сожалею. Зря я послушала продавщицу. Мне следовало бы