Влиятельные джентльмены. Дмитрий Александрович Казанцев

все великие действовали энергично и порою даже сообща! И от американских денег русское правительство точно не отказалось бы, тем более что и сам Корнелиус Нойманн явно претендовал на лавры легендарной Русско-Американской Акулы – хотя до старика, удалившегося на покой в крымском своём дворце, ему пока что было как до Луны…

      Конкурентом русского американца за право получить концессию была одна мексиканская корпорация, имевшая достаточно ресурсов для освоения месторождения, за исключением главного – расположения русской администрации. Русские вообще предпочитали вести дела с давними заокеанскими союзниками (даром, что и соперниками по целому ряду рынков), так ещё у Нойманна было русское подданство, а у мексиканцев, в противоположность тому, весьма дурная репутация. Всякие вещи можно было услышать про них и в «Яру», и в гильдии, и даже в коридорах Таврического, хотя судебным образом ни один из эпизодов доказан не был. В любом случае, мексиканцам русская концессия не светила, разве что с американцем случилось бы что-то экстраординарное.

      Но вот теперь американец пропал.

      – Юрий Степанович, расскажите, пожалуйста, господам офицерам, что мы на данный момент знаем.

      – Слушаюсь, Ваше высокоблагородие! – картинно, но вежливо ответил Юра Плещеев, оттолкнувшись от стены.

      Он сделал шаг к столу, несколько фривольно опёрся на него и стал излагать.

      В роскошных меблированных номерах, снятых Корнелиусом Нойманном с видом на Исаакий, нашли следы борьбы, но не нашли саму восходящую звезду русско-американской нефтедобычи. События первых семи дней того приезда в Петроград, который обещал закончиться концессией на полвека, восстанавливались легко. По крайней мере, до предпоследнего дня…

      Сперва, как и полагается, он нанёс визит в гильдию. Следующий день провёл в Охте на заводе по производству бурового оборудования, и вернулся оттуда довольным донельзя. Через пару дней отправился в южные предместья на переговоры с неким партнёром, и уж из Купчина-то вернулся раздосадованным. С кем беседовал? А вот это неведомо… По неясной причине никогда не строивший из своих дел секрета мистер Нойманн в этот раз ни единого из своих ассистентов не уведомил не только о персонах будущих собеседников, но даже о месте встречи. А после оной вернулся в номера – и исчез.

      – Есть у меня на подозрении один синдикат, – обмолвился Велецкий после того, как Юра ввёл собравшихся в курс дела.

      Сам подполковник именовал это «чутьём», подчинённые списывали всё на боевой опыт, но в большинстве своих догадок он оказывался прав. А потому расспрашивать его о причинах подозрений было не принято. Да и субординация не позволяла.

      – Русский синдикат-то, Ваше высокоблагородие? – уточнил капитан Плещеев.

      – Заокеанский, – нехотя сказал подполковник, задумчиво глядя сквозь толстое стекло на Александровский сад, но ничего больше пояснять не стал.

* * *

      – Тимур, сегодня я могу быть позже обыкновенного, так что сестру тебе