Пять мужчин. Ольга Болгова

так ведь и ногу можно сломать, – слышу голос и, вывернувшись из рук спасителя, оборачиваюсь: передо мной стоит внушительных размеров парень, кажется, именно тот, что опоздал к началу сеанса на полчаса.

      – Спасибо, – говорю я и иду, прихрамывая, через выложенную розоватой плиткой набережную к морю.

      Оно вздыхает и мерно шумит своей необъятной массой, изощренно играя всеми возможными оттенками – от бледно-голубо-зеленого у берега до ослепительной лазури и аквамарина у горизонта, – там, где цвет его, сливаясь с небесной полосой, опять перетекает в бледно-голубой. Пляж завален ленивыми телами, мучающими себя ради эфемерного достижения – южного загара. Я не могу загорать, слишком белая кожа, которая моментально обгорает на солнце. Бледная охра, приправленная веснушками – максимально возможное мое достижение. Прижимаюсь к парапету и стою, не в силах отвести взгляд от лениво колышущегося великана.

      Вплетаясь в синий горизонт, оно лежит, дыша истомой,

      Лазурью воздух напитав, сминая чувственным изломом,

      В дрожащем мареве звенит его волна, ласкаясь к брегу,

      И бриз преддверием поет его бунтующему бегу,

      Когда ломая о гранит и рассыпая в брызги волны,

      Оно нечаянно и вдруг о бешенстве своем напомнит…

      Эти ли стихи прочитал он тогда, подойдя ко мне? Кажется, эти… Он остановился рядом, опершись на парапет, задумчиво глядя в пространство.

      *********

      Расплачиваюсь у кассы, стараясь не смотреть в сторону своего оппонента и, покидав в пакет продукты, мчусь вперед, к выходу из магазина. И откуда только взялись силы? Миновав сдвинувшиеся за спиной прозрачные створки дверей, останавливаюсь и оборачиваюсь. Проклятое женское любопытство жестоко подводит меня, потому что створки расползаются вновь, выплевывая прямо мне в объятия блондина-грабителя. Он останавливается и спрашивает довольно мрачным тоном:

      – А, это опять вы?

      – Это опять я, и что?

      – Да так, ничего… – говорит он. – Считал себя виноватым в том, что вы разбили бутылку, но, видимо, напрасно.

      – Ну и правильно. Я сама виновата.

      – И хорошо…

      Чего же тут хорошего? Влипла по полной, как теперь отвязаться от него?

      – Наверное хорошо, что вы не виноваты… я спешу, мне некогда… – говорю я и, развернувшись, ухожу.

      Интересно, он идет за мной или нет? Желание обернуться и проверить становится просто невыносимым, но я шагаю вперед, до тошноты волевая, целеустремленная и перепуганная. Не станет же он нападать на меня на людной улице. И почему я решила, что это именно тот парень из банка? Возможно, он просто-напросто похож на него? Ведь того я толком и не разглядела, будучи в неадекватном состоянии. Мало ли на свете похожих людей? Как он мог попасть в наш район, в наш супермаркет, если пару часов назад его вели под руки бравые защитники порядка? Осторожно оборачиваюсь и, не обнаружив за спиной никакого преследования со стороны опасного блондина, ругаю себя за тупость и