Блуждающие токи. Затерянная на Земле. Анри Юз

Лидия вела себя так, будто это были вовсе не съедобные вещи. Она часто убеждала окружающих, что у неё пищевая аллергия на шоколад, коровье молоко, яйца, орехи и даже злаки, что только она съест кусочек сыра и ей уже делается дурно. Однако наукой это не было подтверждено.

      Периодически Эдуард напоминал ей, что всё-таки иногда стоить есть что-то кроме мюсли и огурцов, но женщина очень болезненно на это реагировала, приводя в пример своих разросшихся в ширину ровесниц.

      В косметичке у неё всегда лежал сантиметр, а напольные весы Лидия брала в каждое путешествие. Ей годами удавалось сохранять юношескую стройность, но грани она не видела.

      И лишь когда волосы её стали выпадать клочьями, ногти болезненно ломаться, а падения стали чаще приводить её в отдел травматологии, госпожа Ротенгоф, скрипя зубами, начала есть отварную куриную грудку и перестала жаловаться на тошноту от сыра.

      Лидия чуть набрала вес, что очень понравилось Эдуарду, потому что кости уже меньше кололи его в постели, но женщина была в ужасе, однако вынуждена была смириться.

      Она по-прежнему оставалась чрезвычайно стройной женщиной, бросающей неоднозначные взгляды на пирожные. И когда Лидия оставалась одна, она обязательно готовила не столько чтобы порадовать мужа, сколько ощутить свою власть над сосисками.

      «Что вы смотрите на меня, куски мяса? Думаете, я хочу ощутить во рту ваш обжигающий сок, надкусить хрустящую корочку? ― произнесла женщина, не издавая ни звука, переворачивая на сковороде хлопающие в растительном масле сосиски, ― у меня сегодня на ужин гречневая крупа на соевом молоке!»

      Мысль о соблазнении её вкусовых рецепторов манящим калорийным блюдом была неприемлемой для её сознания. Поэтому она высокомерно насмехалась над едой в задымленной от томящихся в духовке кренделей и ворочающихся на сковороде сосисок кухне.

      Вдруг до Лидии донесся шум подъезжающей к их дому машины. Женщина сразу узнала автомобиль мужа, но встречать не побежала: пусть он найдет её хлопочущей на кухне.

      Через три минуты парадные двери в прихожей экспрессивно распахнулись и, словно призрачный демон, в них влетел Эдуард с недобрым лицом, целенаправленно спеша к лестнице.

      – Эдуард! ― с негодующей печалью Лидия в цветочном переднике выскочила из кухни с приветственным призывом, но увидев его наряд, сменила тему, ―Боже мой, что на тебе надето?

      –Неважно…― процедил сквозь зубы мужчина, сердито топая горчичными башмаками наверх.

      – Ты спустишься на ужин? Я приготовила братвурст и твои любимые крендели!

      – Я не буду сегодня ужинать! ― прорычал муж, чуть ускоряясь.

      – Я буду! ― следом за Эдуардом из дверей показалась Роза.

      Она тоже выглядела не слишком радостной, но упоминание о еде заставило её приободриться.

      – Ладно, помой руки и проходи на кухню, ― разочарованно произнесла Лидия, возвращаясь в задымленное царство пищи.

      Наверху муж громко хлопнул дверью, а Роза быстренько