Сухотин. Алики Пирамида

Ведрами, – терпеливо сказал Григорий, которому тоже, наверное, надоело таскать на себе этого совсем не легкого господина, и, как ни странно, он попал в точку. Вульф немедленно присмирел и даже сам попытался влезть в экипаж, правда, не слишком удачно. Усевшись, или, скорее, будучи усажен нами, он тут же захрапел.

      – Ну, – сказал Григорий, выдыхая, – думаю, этого «вампира» мы видели во всех ипостасях.

      – Не совсем, – сказал я, безуспешно пытаясь оттереть Вульфовские белила со своего сюртука. – Придется еще дом его осмотреть на предмет бутылок с кровью.

      Я, честно говоря, подспудно надеялся, что в дом нас все же не пустят – но нет. Заспанный лакей, отворивший входную дверь, самым почтительным образом предложил нам самим тащить Вульфа наверх. Понять его, с одной стороны, было можно: лакей этот был совсем старик, а Вульф какой-то уж слишком тяжелый, непропорционально своей, пусть и очень габаритной, фигуре и росту.

      – Ну все, – сказал я, опрокинув Вульфа на кровать под алым балдахином и наблюдая, как по его полнокровному, румяному лицу – грим его давно стерся – проходят отблески свечи, которую держал в руках лакей.

      – Да. Пошли, – просипел Григорий, согнувшись пополам – он все никак не мог отдышаться. – У вас есть здесь туалет? – осведомился он у лакея.

      – Да, как же… Позвольте проводить вас, – пробормотал старик.

      Они вместе вышли прочь из комнаты. Я пошел за ними, дождался, пока лакей запрет дверь в комнату Вульфа, а потом сообщил, что подожду их внизу.

      – Хорошо, – сказал Двинских, хватаясь за живот. И они с лакеем ушли.

      Казалось бы – вот он дом, весь мой, пустой, ищи – не хочу. Но это был огромный дом, богатый, хорошо обставленный, и графины с кровью нигде на столах не красовались. Вообще ничего подозрительного не было.Шкафчики и секретеры были или заперты, или содержали в себе всякую ерунду. Поэтому, побродив по залам и комнатам – гулкие звуки моих шагов, казалось, слышал весь дом –я спустился, как мне и было положено, вниз, к входной двери. Присесть там было негде, и, облокотившись о перила лестницы, я, похоже, даже задремал…

      …Как вдруг резкий хлопок по спине вывел меня из хрупкой дремоты. Передо мной был Вульф. Мутные его, налитые кровью глаза бессмысленно метались из стороны в сторону.

      – Господин Вульф,  вам нехорошо?

      – Я… пойдем, – он схватил меня за ворот и потащил. Сопротивляться его силе было сложновато.

      – Постойте… Господин Вульф! Антон Карлович!

      И он остановился – далеко не сразу, а только дойдя до массивной двери, ведшей, судя по всему, в подвал.

      – Открывай! – прохрипел он.

      – Простите?

      – Открывай! – он пихнул мне тяжелую связку ключей.

      Второй раз просить меня было не надо: в конце концов, я ведь и находился тут для того, чтобы раскрыть его тайны. Одно плохо – в закутке этом было темно, хоть глаз выколи, отыскать замочную скважину нелегко было даже мне, не говоря уж ов стельку пьяном Вульфе.

      – Вот, – сказал я, справившись с дверью.

      – Уходи, –