Дочь капитана Гранта. Анна Беглар

быть, это не мое дело, но есть такое замечательное учреждение, как полиция.

      – Полиция мне не поможет. – Она покрутила пистолет в руках. – Мне уже ничего не поможет.

      – Ты не забывай держать меня на прицеле, – быстро посоветовала я. Не хватает мне очередного безвременно ушедшего в опасной близости от моей персоны.

      – Я знаю, что это была плохая идея. – пассажирка положила пистолет рядом с собой. – Я даже не знаю, как из него стрелять. И я не знаю, куда мне идти. Теперь, когда умер мой единственный друг… Дима часто говорил мне: «Беги». Вот, я и убежала.

      Вот только этого мне и не хватало. Я же решила, что не буду никуда лезть. Я решила, что меня ни смерть Кожевникова, ни это фото, ни девушка-копия не касаются.

      – Ты Ангелина? – обреченно спросила я.

      VIII

      Чарльз, улыбаясь во всю пасть, вылетел меня встречать. Ангелина ахнула и ринулась обратно на лестничную клетку. Она все еще не пришла в себя после детального рассмотрения моего лица, и всю дорогу до Люберец бубнила себе под нос, что сошла с ума, и такого не может быть.

      – Чарльз, на место, – велела я лабрадору и, через плечо бросила новоиспеченной родственнице: – Проходи. Он тебя не тронет.

      – Можно мне в ванную? – робко спросила она.

      – Санузел слева по коридору. Я буду в кухне.

      – Спасибо. – Ангелина скрылась за дверью.

      Мы с Чарльзом грустно переглянулись.

      «Ты где ее взяла?» отчетливо читался вопрос в карих глазах лабрадора. «От нее бедой пахнет, хозяйка.»

      – Давай-ка, по этому поводу выпьем кофе, – предложила я и направилась в кухню. Сосредоточенно насыпала кофе в турку, налила воды, поставила на огонь. Просигналила маячившему в окне Валтасару, чтобы не показывался. Ворон описал полукруг и взял курс на квартиру Алекс. Судя по нервным взмахам крыльев, весьма обиженный. Валтасара отличали три черты: любовь к еде, тяга к философии и страшное любопытство. А потрясений моей двойняшке на сегодня хватит. Если она услышит философствующего Валтасара, психбольница ей просто гарантирована.

      – Можно мне тоже кофе?

      На пороге кухни робко возникла Ангелина.

      – Можно. – я сняла турку с огня. – Присаживайся.

      – Лиза, я все равно ничего не понимаю. – Она недоверчиво смотрела на меня. – Мне всегда говорили, что я единственный ребенок. Как такое может быть? У тебя ведь тоже есть родители…

      – Я круглая сирота. Пей.

      Аля изящно приняла чашку и, сделав большой глоток, продолжила:

      – А откуда ты знаешь про меня?

      Я про себя прикинула сколько процентов правды можно ей рассказать и ответила:

      – Я ничего не знала про тебя, кроме имени. Я случайно столкнулась с твоим единственным другом Дмитрием в торговом центре, и он принял меня за тебя. Ругался, что ты постриглась и перекрасилась.

      Ангелина смахнула покатившиеся по щекам слезы.

      – Это так несправедливо. Люди, вроде Никиты преспокойно живут и здравствуют, а Димы нет.

      – Никита,