Я – душа Станислаф! Книга четвёртая. Валерий Радомский

на прочность баркас недалеко от причала, скупо порадовался: теперь дурная рыбина – хотя и не такая уж она и дурная, если прознала как-то, что литовцы на борту! – не отвяжется и рано или поздно чья-то пуля её достанет. Надежда на это взбодрила и подняла на ноги. Сразу же стал звонить мужикам-артельщикам, чтобы через полчаса все собрались на подходе к утёсу со стороны посёлка: пора начинать!..

      Те, кого Шаман наказал за непослушание в течение лета – за стрельбу по зверью и птицам, а также за срубленные ели и сосны, прокусив им ладони правой руки, – пришли к утёсу первыми и даже не запыхались. Водитель длинномера, кудрявый Игнат, решительно блестел хитрыми глазами и обстукивал плечи – просыпайтесь! – заспанным Гутнику и Бочарову. Такие же, как и они, лесорубы Платон Свиридов и хромой Кирилл Зыбин, и годами где-то такие же, 40 – 45 лет, с татарином Ракипом Жаббаровым раскладывали по вещмешкам динамитные шашки ярко-красного цвета. Согнувшись над ними, Тимофей Пескарь и контролировал небезопасный процесс, и одновременно давал указания, сколько шашек и куда именно их закладывать. Уловив волнение в руках татарина, занялся этим сам. Ракип, явно нервничавший, был этому только рад – удерживая перед собой бухту с бикфордовым шнуром стал просчитывать в уме, с какого расстояния лучше всего по нему подать искру, чтобы при взрыве не пострадать самому, и сколько соединителей нужно, чтобы под закладки смастерить единую бикфордову цепь?

      Вскоре подошли и остальные артельщики, ещё четверо. К этому времени взрывчатку разложили в три вещмешка, и татарин Жаббаров объяснил Пескарю как он намерен осуществить подрыв. Но главное, что хотелось услышать всем – чтобы бабахнуло и так, чтобы от Шамана даже клока шерсти не осталось! Где именно лаз в волчье логово, этого никто не знал, только лаз под скалу был, наверняка – как же ему не быть, если волк здесь появляется и исчезает здесь же.

      Небо чуточку просветлело, но для скрытности подхода к утёсу – самое то, что и надо: полутьма. Решено было подходить с трёх сторон, в каждой группе – по три «карабинера» и они идут к скале первыми; стреляют на поражение лишь в самого Шамана, если вдруг появиться, или в Марту; после закладки динамитных шашек в трёх местах, Ракип замыкает бикфордову цепь – все отходят к дороге, не теряя ни внимания, ни бдительности.

      Чтобы легче и как можно тише можно было подобраться к утёсу, Тимофей предложил снять грубые брезентовые плащи, кто в них оделся, и тяжёлые кожаные куртки. Так, обнажившись до рубах и свитеров, артельщики рассыпались вдоль подступа к скале, паря напряженными спинами.

      Продвигались относительно тихо – тонкие гибкие ветви кривых берёз лишь слабо посвистывали, пружиня от какого-нибудь. Густой и прочный мох удерживал мелкие камни, опавшая листва была влажной от утренней мороси, на ней скользили, но этим шум не создавали.

      К основанию утёса оставалось совсем немного – пять или семь метров, как вдруг ветер