Женева. Пьеса на четверых. Игорь Арсеньев

(хлопает себя по животу). Всё просто и надёжно! У меня, знаете ли, отличный, выдающийся организм! (Как бы по большому мужскому секрету.) Нам нужны девушки, которые ласкают не только взгляд, м-м-м?

      ИВАН. Не знаю. Возможно.

      ХРЯПИН. Охоту любишь?

      ИВАН. Честно? Охотник из меня неважнецкий.

      ХРЯПИН. Ночь. Костёр. Охотничьи рассказы. Кровь – любишь?

      ИВАН. Я чай с лимоном люблю.

      ХРЯПИН. М-м-м, зайчик в сметане! Уточка в маслице! Однажды промахнулся, отстрелил зайчишке лапу. Ковыляет, бедняга, выдохся, кричит, как дитя. А что сделаешь? Пришлось добивать.

      ИВАН. Жалко.

      ХРЯПИН. Побеждает зло, а значит, правда!

      Ирина припарусила в раздольной цыганской юбке. Лагунов по команде жены хватает гитару, принимает «стойку».

      ИРИНА (подтанцовывая). О чём вы тут без меня?..

      ХРЯПИН (будируя). М-м-м, о женщинах – исключительно красивых!

      …Танцуют втроём.

      2. Под звёздами

      ХРЯПИН. Был я в Третьяковской галерее, возлюбленные, был! Не произвело.

      ИВАН (в сильном подпитии). Да… как же так, Иван Петрович. Вы…

      ХРЯПИН. Иван! Просто – Иван! Забыл? Мы – Иваны-капитаны!

      ИВАН (повторяет). Мы Иваны-капитаны… Да, но в Третьяковской галерее собраны мировые шедевры!

      ХРЯПИН. Хорошо. Допустим. Но зачем стены зелёной краской покрашены?

      ИВАН (недоумевая). Стены – зелёной краской? В самом деле – зелёной?

      ХРЯПИН Зелёной, зелёной краской – зачем?

      ИВАН. Я… не знаю. Я давно там не был, но…

      ХРЯПИН. У меня в глазах рябит – до сих пор.

      ИВАН. Может быть. Но при чём здесь зелёные стены? Третьяковская галерея – там… скульптуры, картины…

      ХРЯПИН. Какие?

      ИВАН (улыбаясь). Ты шутишь?

      ХРЯПИН. Нет. Какие картины?

      ИВАН (растерянно). Врубель, к примеру…

      ХРЯНИН. Врубель не катит. Вот Эрмитаж-ж-ж – паркет – вазы шика-а-арные!

      ИРИНА (напевает, перебирая гитарные струны).

      Я сегодня влюблён в этот вечер,

      Близок сердцу желтеющий дол.

      Отрок-ветер по самые плечи

      Заголил на берёзке подол.

      И в душе, и в долине прохлада.

      Синий сумрак – как стадо овец.

      За калиткой уснувшего сада

      Прозвенит и замрёт бубенец.

      Я ещё никогда бережливо

      Так не слушал разумную плоть.

      Хорошо бы, как ветками ива,

      Опрокинуться в розовость вод.

      Закружилась листва золотая

      В розоватой воде на пруду,

      Словно бабочек лёгкая стая

      С замираньем летит на звезду.

      ХРЯПИН (смахнув слезу). «Хорошо бы, как ветками ива…»

      ЖЕНЕВА. Котик, будь твоя воля, ты бы каждой берёзке подол задрал.

      ХРЯПИН. Тёзка, друг, хрюкнем! (Набулькал в бокал.)

      Выпивают.

      – Эх, пошла душа в рай и хвостиком завиляла!

      ИРИНА (мужу). Закусывай. И давай, расскажи нам… чего-нито.

      ИВАН. Чего – не то?

      ИРИНА. Друг любезный, теперь твоя очередь гостей