Женева. Пьеса на четверых. Игорь Арсеньев

      ЖЕНЕВА

      ИВАН

      ИРИНА

      ХРЯПИН

      1. Встреча

      Девушка с чуткими, как у оленёнка, глазами, в короткой, облегающей бёдра юбке, в колготках с тюльпанными фьючерсами и Иван Петрович Хряпин – уютно устроились за отдельным столиком в фешенебельном ресторане на фоне окна в пол.

      За стеклом ливень.

      Как на экране, мелькают размытые силуэты автомашин. Прохожие – кто торопится, кто не очень – встречаются, расстаются, прогуливаются под зонтами, кто-то толкает перед собой коляску с младенцем, кого-то тащит за собой мохнатый реликтовый пёс…

      На стене дома напротив – неизвестным художником обрисован силуэт обнажённого человека, который будто шагает из кадра в кадр чёрно-белого фильма и поднимается по таким же нарисованным ступенькам, – а подлезая в окно тёмной, не существующей комнаты, точно вор-призрак, исчезает за шторой.

      – Из чего состоит звезда?

      – Орнелла Мути?

      – Нет.

      – Адриано Челентано?

      – Ну, нет… – Девушка ищет сравнение. – Звезда, как наше Солнце? Или Вега?

      – Не знаю. Наверное, из какого-нибудь звёздного вещества. Девочка, а зачем тебе это? – Мужчина прицелился, смотрит на девушку через бокал с вишнёвым вином.

      – Просто интересно. Земля – огромная планета, тёплая, тяжёлая, кажется твёрдой, надёжной, а вращается в пустоте! И все эти – вулканы, гейзеры, моря, океаны, озёра, реки, леса, опалённые солнцем, пустыни – наполнены жизнью; на суше – деревья, цветы, травы; в воде – водоросли, рыбы, дельфины, креветки; в воздухе – чайки, микробы, вирусы – некоторые даже в кипятке выживают!

      – Где?

      – На Камчатке в термальных источниках. Говорят – на Венере…

      – Смешно.

      – Не удивительно?

      – Нет.

      – Ты был за границей?

      – Не раз.

      – Где?

      – Во Франции, в Германии, в Бельгии, Дании…

      – И в Америке?

      – Я даже в Африке на слонах ездил, а на Северном полюсе водку пил.

      – Серьёзно? На Северном полюсе? И как там?

      – Холодно. Но, знаешь, было бы круто, если бы свободное время можно было складывать в копилку, как мелочь: появились десять свободных минут, ты их оп – и в копилку, а потом накопить так целые сутки и потратить на себя любимого.

      – Прикольно, да? Для красивой девушки в наше время все двери открыты – её будут любить любую, не смотря на характер, привычки, способности. Но что мы знаем о том, что значит быть некрасивой подругой? Всего лишь приложением, на которое даже не смотрят. Ведь после многих лет надежды и потраченных сил не остаётся никакой веры в себя, только радость за подруг, которым повезло с внешностью.

      – Малыш, мне плевать на дурнушек. Из них, кстати, получаются неплохие политики, а мне терпится – хотелось бы тебя поскорее обнять.

      – Не можешь не думать о сексе?

      – Могу. А зачем?

      Покосившийся дом с биографией, выживший на окраине города между садами, на фронтоне которого из фанеры прикреплён облупившийся лебедь с распростёртыми крыльями.

      Ирине за тридцать – беленькая, в кудряшках, с соблазнительными формами, полураздетая, она суетится, мелькает в проёме окна.

      Лагунов, её муж, интеллигентного вида мужчина в тени дома, преисполненный ведического спокойствия, достаёт из обтрёпанного конверта виниловый диск, бережно встраивает его в проигрыватель советского образца: сквозь шорохи и щелчки до нас долетает голос некогда известной певицы и слова: «Я тебя подожду…»

      ИРИНА. Иван, зову, – оглох?

      ИВАН. Извини, я – тут…

      Иван мечется, старается угодить…

      ИРИНА. Почисти картошку.

      ИВАН. Хорошо.

      ИРИНА. Мне необходимо приготовить салат.

      ИВАН. Хорошо.

      ИРИНА. Эй!

      ИВАН. Что?

      ИРИНА. Фартук надень.

      Иван, накинув фартук, как удавку, на шею: довольна?

      – Очень смешно! Очистки в пакет, но сначала нарежь лук – я его уже заготовила.

      ИВАН. Где?

      ИРИНА. Там. Нашёл?

      ИВАН. Ирина, ты не волнуйся…

      ИРИНА. Я не волнуюсь.

      ИВАН (насадил луковицу на кончик ножа). Нарезать – меленько или как?

      ИРИНА. И так и сяк. Селёдку украсим кружочками. Шампанское в холодильник – поставил?

      ИВАН. Ох, извини!

      ИРИНА (выговаривает как бы с татарским акцентом). Делаю тибе ситирогий глазной замича-а-аний.

      Иван ставит шампанское в такой же старый, как проигрыватель, холодильник, который, по всей видимости, выставили из дома давно