Шпаргалка для гувернантки. Книга третья. Ирен Беннани

выпустив пар, сразу пришло облегчение, – а как хорошо здесь с ними!» Свежий морозный воздух потянул запахом сосен, вокруг, корорых на белом покрове яркими чёрными точками углублялись пятна мокрого снега упавшие с высот деревьев вытяшутые и полукруглые шишки. «Видно вчера их раскачало, как следует», – только успела подумать Людмила, как старший из четырёх запустил шишкой в сетку, отгороженного у дорожки высокого вольера с собаками, который был на пути к дому от детской площадки.

      – А Вы знаете, собаки могут быть весьма дружелюбны, – Людмила перекинула через ограду кусочек печенья, – смотрите сюда, – крикнула, бросила собакам бублик. Лай смолкли, собаки с удовольствием лакомились угощеньем, затем и Беня побросал им остатки провизии, которую они брали с собой.

      Завершая прогулку с самокатной ездой по расчищенной от снега дорожке. Людмила прибавила шаг, пытаясь догнать этих проказников, укативших на самокатах вперёд к дому но, каково же было её удивление; увидела, одного из мальчиков, спешащих навстречу.

      – Осторожно, я вернулся, волнуюсь за Вас, – сказал маленький Беня.

      Как же приятно об этом было узнать, – «А значит, я детям небезразлична?»

      Когда у телевизора, разместившись в уютной гостиной, в окружении детей, вместе с ними поедая халу и пиццу, Людмила услышала, как между детьми вновь назревала ссора, разгорелся спор:

      – Хлеб нельзя бросать на пол – вы знаете, что это грех? – учила девочка младших братьев.

      – Только русские свиньи бросают хлеб на пол, – заключил тот, что был мальчиком пяти лет.

      Хава всем видам стремилась дать понять своим младшим братьям, что так выражаясь, они перешли всякие допустимые грани, говоря о приличии.

      Однако Людмила ничуть не обиделась: «Они ещё дети и повторяют услышанное где – то на улице или быть может в еврейском клане».

      – Не видела, чтобы русские хлеб бросали, но такого «свинства», как у вас здесь, я точно не видела, кругом фантики на полу да куски хлеба.

      Договариваясь в отношении проведений занятий с детьми в течение двух недель, понаблюдав за обстановкой в семье, Людмила предпринимала попытки объяснить Сабине недопустимость нахождения школьника Ариэля с дошкольниками: «Вы видите сами, какой отрицательный пример старшего брата перед мальчиками, и нельзя отрицать пагубность его влияния. Тем более что проблемы старшего, уже привели к переводу его из еврейской школы в другую…»

      Теперь Люда прояснила положение дел; как оказалось, все попытки донести до Сабины, серьезность происходящего тщетны, ей стало ясно, что беседы с родителями безуспешные, поэтому на предложение о продолжение дальнейших занятий, она в вежливой форме отказалась. Это потом, Людмила узнала, насколько верно было её интуитивное предположение в отношении Ариэля. Понятно, что у мальчика сложились другие ментальные представления, так как в период его четырёхлетнего возраста и немногим более, он проживал в другом социуме в Азербайджане, скорее всего тогда и был перед