Кольцов. Часть 1. Лана Ланитова

была вдовой-солдаткой и проживала в Коломне с семьей погибшего мужа. Житье-бытье ее было несладким. Свекор часто ругал ее, попрекал каждым куском, бывало, бил и насиловал. Она даже была беременна от этого черноволосого старика, но тайно сделала аборт. С тех пор не могла более забеременеть. Вернуться домой без денег – означало бы, по ее словам, "верную смертушку". Андрей в тот день покупал на Сухаревском пшено и стал невольным свидетелем несчастья этой деревенской бабы. Она отчего-то понравилась ему своим круглым, бесхитростным и добрым лицом, на котором сияли огромные, голубые, распухшие от слез, глаза.

      – А что, девица, может, тебе нужна работа? – весело спросил ее Андрей.

      Дарья перестала плакать и живо соскочила с лавки.

      – А что и платить будешь?

      – Немного, но буду.

      – А харчи? А спать где?

      – Ну, хоромы я тебе пока не обещаю. Сам живу в коммуналке. Будешь помогать моей жене с ребенком. Она родила недавно. С ребенком и по хозяйству. А жить пока будешь у нас. И с голоду помереть тоже не дадим. Согласна?

      – Согласная я, батюшка.

      – Ну, коли так, тогда пошли…

      Позднее Дарья съехала в отдельную комнатку, в коммунальной квартире, и даже обзавелась усатым поклонником, плотником Тихоном, приходящим к ней на ночлег. Но именно тогда, в первые четыре года семейной жизни Светланы и Андрея, когда друг за другом у них родилось двое сыновей, Дарья была верной помощницей неприспособленной и вечно сонной от детского плача и общего недосыпа Светлане.

      Дарья умела дать отпор наглым и горластым соседкам, раньше всех набрать без очереди воды, вскипятить на примусе чайник, когда все еще спали, раздобыть свежее молоко, крупу и даже фрукты в то время, когда в Москве было мало продовольствия. А также пошить из разных тряпок вполне сносные и симпатичные платья, юбки и блузки для своей обожаемой хозяйки. Светлану она полюбила сразу, будто та ей была родной сестрой или дочерью. При Андрее Николаевиче она вела себя сдержанно, часто робела и уважала его безмерно. Зато запросто могла отругать Светлану за непрактичность и неприспособленность к быстроменяющемуся московскому укладу. Светлана не обижалась на свою домработницу и часто в порыве нежности целовала ее в раскрасневшиеся от кухонной возни полные щеки.

* * *

      Не прошло и десяти минут, как он вернулся за ней. В его руках было ее новое пальто абрикосового цвета и шляпка в тон.

      – Одевайся. Я приготовил тебе маленький сюрприз. Мы с тобой поедем не на извозчике. Нас ждет роскошный форд, – улыбаясь, сообщил он. – Нам до дому ехать не менее сорока минут.

      Когда они вышли на крыльцо, стал накрапывать мелкий весенний дождь. Широким черным зонтом швейцар прикрыл их от дождя и проводил к новенькому вишневому форду. Щелкнула дверь, глухо взревел мотор, и они покатили вдоль Петроградского шоссе. Светлана сразу же отвернулась от Андрея и сделала вид, что смотрит в темнеющее окно. Мимо проносились дома, переулки, деревья, покрытые первыми свежими листочками. В приоткрытое окно долетал