Ангельский концерт. Светлана Климова

я вернулся, чувствуя себя чем-то вроде двуглавого орла с вывихнутыми от постоянных конфликтов шеями. А ввалившись в прихожую, увидел, что в комнате, в кресле рядом с письменным столом, выпрямив спину и насмешливо подняв брови, восседает не кто иная, как моя пожилая приятельница Сабина Георгиевна Новак. Ева с ногами устроилась на нашем диванчике, и обе они, страшно довольные друг другом, болтали так, будто были знакомы тыщу лет – или больше.

      – Сабина Георгиевна! – сконфуженно пробормотал я, косясь на пачку оплаченных счетов у телефона.

      – Егор, дорогой мой! До чего же я рада!..

      Несмотря на свои семьдесят с лишком, Сабина выглядела отменно: сухощавая, бодрая, с ясными глазами и все тем же хрипловатым смешком. Ее рыжеватые с проседью коротко стриженные волосы по обыкновению торчали во все стороны.

      Мы обнялись, и тут Ева у меня за спиной сказала:

      – Ты знаешь, пока тебя не было, я выходила за хлебом и, кажется, нашла работу.

      – То есть? – я разжал объятия и подозрительно уставился на пожилую даму.

      – Я здесь ни при чем, – мгновенно отреклась Сабина.

      – У нас внизу, оказывается, есть маленькое кафе. Называется «Вероника». Им нужна официантка. Как ты думаешь, я справлюсь?

      Мы с Сабиной быстро переглянулись, и я рыкнул:

      – Через мой труп.

      А потом добавил:

      – Это не ты нашла работу, а я. И больше не хочу слышать об этом ни звука.

      Часть I

      Ганс Сунс: черный тополь

      1

      В конце рабочего дня в мою конуру, отгороженную от офиса инспекторов хлипкой гипсокартонной переборкой, ввалился сумасшедший. И не просто так, а с проектом введения в стране военно-теократической монархии. По его наметкам всех граждан надлежало разделить по вероисповедному признаку на три категории, а упорствующих агностиков массово сослать в Восточную Сибирь, справедливо распределив между истинно верующими их греховно нажитые недвижимость и активы. Что касается власти, то она должна сосредоточиться в руках императора, главнокомандующего и первоиерарха в одном лице, в провинциях же – Украине, Казахстане, Белоруссии и Молдове – учреждаются наместничества.

      Этого типа отфутболили ко мне из приемной, и теперь девчонки-секретарши веселились от души, представляя, чем закончится наша беседа. Я слушал не перебивая, но когда сумасшедший произнес: «Мы с вами живем в те роковые дни, когда анголо-татарская рать кованой пятой попирает многострадальные земли постславянских государств…» – занервничал и переспросил:

      – Какая-какая рать?

      Псих метнул на меня подозрительный взгляд.

      – Анголо-татарская, какая же еще, – неприязненно пояснил он.

      Я поднялся со стула, и он вслед за мной. И ровно в ту же секунду, когда я протянул ему через стол листок с разборчиво написанным адресом епархиального управления, дверь моего кабинета приоткрылась.

      – Вам – по этому адресу, – сказал я. – Там разберутся… Проходите, господа!

      Псих недоверчиво фыркнул, сунул бумажку в карман мятых штанов и, бубня