Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит. Сергей Мусаниф

в которой «Одиссей» мог бы не только припарковаться, но и развернуться, а может, даже выписать несколько несложных пилотажных фигур.

      – Следует помнить, что люди – самые опасные твари в этом секторе галактики, – назидательно сказал Клозе.

      – Готовься, опасная тварь, – сказал Юлий. – Сейчас что-то будет.

      «Одиссей» лег на прежний курс, Юлий врубил полную тягу и бросился вдогонку флоту Чужих.

      Клозе знал, что задумал его командир. Они этот маневр обсуждали заранее. Юлий считал, что все должно пройти гладко.

      Клозе считал, что это самоубийство.

      Впрочем, ни один из них не помнил, чтобы им удалось договориться на словах по какому-нибудь мало-мальски значимому поводу.

      Краем уха Юлий слышал, что кто-то стонет по внутренней связи. Либо у Снегова плохо со здоровьем, либо это астрофизик, который так и не пристегнулся. Что ж, времени разбираться с этим сейчас нет.

      Если это астрофизик, тогда – поделом ему. Когда кто-то не пристегивается на военном корабле во время маневра, он действует на свой страх и риск. Военных за такую халатность сажают в карцер. Если им удается до этого дожить, конечно.

      Больше они между собой не разговаривали до самого конца боя. Были слишком заняты. Да и комментировать свои действия для пассажиров они бы просто не успели.

      Шедший на пределе своих возможностей «Одиссей» вклинился в строй Чужих. Юлий лавировал между шарами кораблей противника, а Клозе стрелял во все стороны из всех бортовых орудий.

      Особой меткости от него не требовалось – враг был повсюду.

      Со стороны это могло бы показаться безумием. Атакой камикадзе.

      Но это был тонкий расчет.

      «Одиссей» набирал необходимую для гиперперехода скорость, двигаясь в сторону Империи по кратчайшему маршруту, и при этом противник не мог по нему стрелять из опасения попасть в свои собственные корабли.

      Правда, Чужие все равно стреляли.

      У Юлия было впечатление, что он попал внутрь калейдоскопа. Картина вокруг была цветная, яркая и менялась каждую секунду. Он еле успевал реагировать на эти изменения.

      А бортовой компьютер тщательно фиксировал все, что происходило вокруг, собирая тактические данные о боевой мощи Чужих.

      Впереди была вселенная с вражескими кораблями.

      Позади царил сущий ад, который гнался за ними, наступая на пятки.

      Учитывая размеры и вооружение их собственного корабля, Юлий и Клозе нанесли противнику урон, на который не могли даже рассчитывать изначально.

      Чудес не бывает.

      Может быть, они и бывают, но не в этой жизни.

      А если и в этой, то не с такими людьми, как Юлий.

      В них все-таки попали. В последние секунды перед гиперпрыжком сразу три вражеские торпеды взорвались в режиме преследования в непосредственной близости от «Одиссея».

      Корабль тряхнуло.

      Клозе выматерился по-немецки. Юлий – на родном языке императора.

      Загорелись контрольные огоньки. Вырубилась половина корабельных систем и тут же снова врубилась, но уже в аварийном режиме.

      Они все-таки ушли в прыжок. А это означало, что корабль большей