Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит. Сергей Мусаниф

говоря, мне он тоже не нравится. У него мания величия, отягощенная отеческим комплексом. Он всех называет сынками, хотя прекрасно понимает, что не может быть моим отцом. Потому что у нас разные фамилии, и вообще, я – дворянин, а он – черт знает кто. Точнее, черт знает что, как вы точно подметили минутой ранее.

      Психолог вздохнула.

      – Вы, пилоты, поголовно считаете себя прирожденными комиками и записными остряками, – сказала она. – Работать в десанте было гораздо спокойнее.

      – Я сам хотел пойти служить в десант, но мне папа не разрешил, – признался Юлий.

      Отчасти это была правда.

      Когда предок Юлия настоял, что его отпрыск должен отметиться в армии, отслужив хотя бы два срока, Юлий решил записаться в десант, чтобы убедить отца отказаться от этой глупой затеи.

      Юлий не хотел в армию. Он не любил никому подчиняться, не любил ходить строем, не любил сугубо мужских компаний и не признавал само понятие дисциплины. Но отвертеться не получилось.

      Ты не пойдешь в десант, сказал отец. В десант идут тупые безродные мордовороты, а моему сыну, отпрыску древнего рода, там делать нечего.

      Тогда Юлий захотел пойти в артиллеристы. По его мнению, это был наиболее безопасный вид войск, недостаточно мобильный, а потому опаздывающий на большинство локальных конфликтов, в которых принимала участие имперская армия. В артиллерии много аристократов, сказал он отцу.

      Но тебя там не будет, сказал отец. Я служил пилотом. Твой дед служил пилотом, мой дед служил пилотом и дед его деда тоже служил пилотом – и ты будешь служить пилотом, черт бы тебя подрал, трусливый сукин сын.

      Маму не трогай, попросил Юлий и отправился служить пилотом.

      Продолжать чертову династию.

      – Насколько я понимаю, вы хотели застрелиться, – сказала психолог.

      – Интересно, если вы знаете, почему я здесь, то зачем спрашивали?

      – Я хотела послушать, как вы сами это сформулируете. Так хотели вы застрелиться или нет?

      – Нет, – твердо сказал Юлий. – Вы используете прошедшее время, и в этом ваша ошибка. Я и сейчас хочу.

      – Почему вы хотите застрелиться?

      – У меня затяжная депрессия, – сказал Юлий.

      – Как вы думаете, чем она вызвана?

      – Меня хотят убить, – выпалил Юлий.

      – Кто?

      – Многие.

      – Назовите хотя бы одного.

      – Я не могу их назвать.

      – Почему?

      – Я их не знаю. Я имею в виду поименно.

      – Может быть, вы знаете их в лицо?

      – Нет.

      – И тем не менее вы утверждаете, что эти неведомые «они», которых вы даже не знаете, хотят вас убить?

      – Утверждаю.

      – Любопытно.

      – И мне тоже. Они – совершенно больные люди. Я имею в виду психически больные. Как раз по вашей части, доктор.

      – Хорошо, – сказала психолог. – Попытаемся зайти с другой стороны. Откуда вы знаете, что они хотят вас убить?

      – Это же очевидно. Они пытаются.

      – Как часто?

      – Каждый мой боевой вылет.

      – А, так вы говорите о повстанцах, –