Падение титана, или Октябрьский конь. Колин Маккалоу

будут приказы? – спросил Руфрий.

      – Покончив с формальностями, – Цезарь кивнул в сторону палатки, – я отправлюсь в Александрию. С собой возьму Арсиною и тело царя. Ты и наш друг Митридат все здесь подчистите, а потом с армией последуете за мной.

      – Казнить ее! – раздался с трона голос фараона, когда Цезарь ввел в зал Арсиною, растрепанную, но в доспехах.

      Аполлодор поклонился:

      – Будет немедленно исполнено, дочь Амона-Ра.

      – Хм… боюсь, что нет, – сказал Цезарь извиняющимся тоном.

      Маленькая фигурка на возвышении напряглась.

      – Что значит «нет»? – строго спросила Клеопатра.

      – Арсиноя – моя пленница, фараон, а не твоя. Поэтому, как принято у римлян, ее отошлют в Рим для участия в моем триумфе.

      – Пока сестра жива, моя жизнь в опасности! Я говорю, что она умрет, и сегодня же!

      – А я говорю – нет.

      – Ты – гость на этих берегах, Цезарь! Трон Египта тебе не подвластен!

      – Ерунда! – раздраженно возразил Цезарь. – Я посадил тебя на этот трон, и мне подвластен любой, кто устроится на этом достаточно дорогом предмете мебели, не важно, на этих ли я берегах или где-то еще. Займись своими делами, фараон: похорони брата в Семе, начни восстанавливать город, съезди в Мемфис или Кирену, окружи заботами свое чрево, в котором зреет дитя. Кстати, выйди замуж за оставшегося в живых брата. Ты ведь не можешь править одна. Это не в обычае ни Египта, ни Александрии.

      Он вышел. Клеопатра скинула сандалии на огромной подошве и побежала за ним, растеряв все величие, забыв о своем звании и оставив пораженных подданных. Арсиноя дико захохотала. Аполлодор печально посмотрел на Хармиону и Ираду.

      – Хорошо, что сегодня я не позвал сюда толкователя, писца, казначея, главного судью и начальника ночной стражи, – сказал он. – Но я думаю, мы должны позволить фараону и Цезарю самим уладить свои разногласия. И перестань смеяться, царевна. Твоя сторона проиграла войну – ты никогда не будешь править в Александрии. Самая темная, самая душная камера в подземных узилищах Семы, хлеб и вода – вот твой удел, пока Цезарь не посадит тебя на римский корабль. Не в традициях римлян казнить большую часть идущих за триумфатором пленников. Без сомнения, Цезарь освободит тебя после триумфа. Но предупреждаю, твое высочество, не вздумай вернуться в Египет. Иначе умрешь. Твоя сестра найдет чем встретить тебя.

      – Как ты смеешь! – громко крикнула Клеопатра. – Как ты смеешь унижать меня, фараона, перед моими подданными?

      – Тогда веди себя как фараон и не будь такой своевольной, моя дорогая, – сказал Цезарь. Стараясь успокоиться, он постукивал себя по колену. – Прежде чем предать кого-нибудь казни, сначала спроси, хочу ли этого я. Нравится тебе это или нет, римское присутствие в Египте длится уже сорок лет. Я уеду, но Рим никуда не денется. Я намерен оставить в Александрии гарнизон римских солдат. Если ты хочешь продолжать править Египтом и Александрией, будь благоразумной, действуй обдуманно, с оглядкой на все обстоятельства.