Не для меня. Александр Викторович Егоров

струилась на меня сверху из ЕЕ зеленых, бархатных глаз. Я просто захлебнулся в этой волне. Наверное, вы думаете, что я очень сильный человек? Отнюдь. Я просто солдат, который живет на земле ради того, чтобы умереть достойно. Но даже у солдата есть сердце. И это сердце кажется, получило смертельную рану. Но не в бою. А вот так, просто, прыжок, паденье, взгляд. И все пропало. Помню, как я еще подумал:

      – Ну, вот и приехали.

      Куда приехали? Кто приехал? Зачем? Ничего не понятно. Но делать было нечего. Конечно же, она так же умела перебрасывать мячик с места на место, как и остальные на этой площадке, но все решил один взгляд. Мы снова встретились с нею взглядами, и она выбыла из игры. Просто ушла с площадки и села рядом с друзьями, спрятав лицо в своих коленях. Я все понял. Тогда-то я все и понял. И мне оставалось только дождаться окончания этой истории. Сколько я должен ждать? Не знаю. Может быть год. Может быть два. А может всю оставшуюся жизнь. Она сидела в толпе своих веселых сверстников и два маленьких белых пятнышка волнения стали медленно пробиваться на ее смуглых щеках. Потом я заметил, что они всегда появляются на ее лице, когда она сильно волнуется. Ее каштановые волосы были собраны в мягкий пучок на затылке. Немного округлое лицо дышало свежестью юной розы. Тонкие брови, красиво очерченный нос, мягкая линия губ. Белые зубы и тонкий голосок, гибкая талия, стройные ноги, все в ней было прекрасно. Но главное было не в этом. Глаза. Они излучали невидимый свет с такой легкостью и простотой, что при одном воспоминании о них у меня до сих пор захватывает дух и сердце сбивается с ритма.

      Да. Потом было еще три дня игры, и на этом я решил все закончить.

      – Стоп майор. – Сказал я сам себе и просто запретил себе выходить на площадку. Я решил все забыть. Вот так просто и бесповоротно забыть.

      – Тебе 45. Ей 16. Когда тебе стукнет 70, ей будет….

      – Кому стукнет? – Подумал я. – Мне? Да вы что, с ума сдвинулись! Тут до конца отпуска дожить бы и то радость. А вы насчитали мне тут целую вечность. Короче, майор. Отставить любовь и прочую книжно – киношную лабуду. Надо просто жить. – Отчитывал я сам себя.

      Кхм… Да. Легко сказать, или написать. Забыть. Отставить. Ну, иди, попробуй забудь. Или отставь то, что бьется у тебя в груди с такой силой, что кажется еще немного и грудная клетка разлетится в разные стороны. Я попытался все забыть. Тем более, что до конца моего отпуска оставалось не так много. Два дня на пляже, плюс три на площадке. Итого пять. День отъезда – минус один дня отдыха. Итого четыре дня на радость жизни. Неплохо. Примерно так думалось мне, когда я заставлял себя лежать на пляже под знойным солнцем пустыни. Именно заставлял. Т.к. за те два дня которые прошли после первой нашей встречи с ней, произошла уйма событий. Ну, во-первых, как я уже и говорил, я заметил, что ее щеки покрывались от волнения белыми пятнышками. Сначала меня это немного забавляло. Но вот однажды, я приблизился к ней слишком близко. Она сидела на песке и рисовала пальцем счет наших