Ветер западный. Саманта Харви

возможно, ей хотелось, чтобы я сказал что-нибудь о погибших. – Ведь как получается, сперва те двое, потом Томас Ньюман, который дал денег на мост, – и где они теперь? Сгинули, умерли и всеми забыты, словно их никогда и не было. А человек, найденный сегодня? Не знаю, кто он, но голову даю, он окажется из тех, кто помогал на строительстве или деньгами.

      – Мужчины, умершие прошлым летом, не утонули, их скосила лихорадка.

      – Потому что пили речную воду, так ведь? Том Ньюман оплачивал постройку моста, – опять напомнила она, словно это обстоятельство угрожало ей лично. Я услышал, как напряглась у нее челюсть, и увидел холодную голубизну ее немигающих глаз, когда она произнесла: – А муж мой помогал укладывать камень… он может быть следующим, отче.

      Наши пальцы все еще соприкасались, но теперь я отнял ладонь.

      – Тело, найденное сегодня, – не второй человек, – сказал я, – но все тот же – Ньюман. Томас Ньюман и никто другой. За три дня его снесло лишь на милю вниз по течению. Нет второго человека. Нет никаких знамений от Господа. Впрочем, одно знамение имеется, но не то, о каком ты думаешь. Его рубаху нашли в камышах, священном месте. И сейчас он в руках Божьих – Господь позаботился о нем.

      Она не ответила, пальцы ее соскользнули с решетки. И она всхлипнула.

      – Пустое суеверие думать, будто Бог наказывает нас. По-твоему, Ему ненавистны мосты? Неужто ты не слыхала о больших мостах в Риме или… в Вэйде?[6] Там возвели мост, и городок стал как новенький. – Я умолк: других примеров я не знал.

      Тишина; такую, помнится, я слышал под водой. И она заливала мне уши. От этой женщины меня отделяла дубовая доска толщиной в ладонь, и тем не менее я слышал, как прядь волос щекочет ей щеку, а мне казалось, будто метлой по двору проходятся.

      – Он в руках Божьих, – шепнула она. Затем шепотом погромче и порезче: – А мы, отче?

      – Мы тоже.

      – Правда?

      – Ты боишься Бога?

      Молчание.

      – Тебе надлежит бояться лишь того, что не есть Бог.

      Она шмыгнула носом:

      – Выходит, второго утопленника сегодня не было?

      – Не было второго.

      Протяжный выдох. Я бы попросил ее прочесть Creed, Paternoster, Ave Maria[7], но я давно убедился в том, что она знает их наизусть, так что какой смысл, да и очень скоро к исповедальне выстроится очередь.

      – Тебе есть в чем покаяться?

      Она покачала головой:

      – Я же вчера приходила.

      Верно, приходила и призналась, что съела последнюю ложку меда, не поделившись с мужем; я не замедлил отпустить ей этот грех.

      – Ты сказала, что по дороге сюда услыхала про утопленника…

      – Но мне не в чем каяться, отче, просто… в последнее время я совсем потерялась. И только хотела, чтобы вы меня утешили. Все так непонятно кругом, и мне нездоровится. Может, это из-за него.

      И я представил, как она поглаживает белой ладошкой свой живот.

      – Ты утешилась? – спросил я.

      – Да. Спасибо, отче.

      – Тогда на этом всё?

      – Пожалуй.

      Боковым

6

Вэйд (Wade – Брод) – поселение, ныне не значащееся на карте Британии, но с большой долей вероятности существовавшее в позднем Средневековье на восточном побережье Англии.

7

“Верую”, “Отче наш”, “Пресвятая Дева, радуйся”.