Красный Лог. Юрий Штальбаум

наступлением лета мы целыми днями пропадали возле котлованов, залитых водой, на озерах, любимой речке Ине, или часто с риском для жизни, спускались в шахтовые заброшенные выработки, шурфы, лазили по отвалам в поисках бронзовых трубок, не использованных капсулей и кусков динамита. Самые отчаянные пускали в ход трубки для изготовления поджиги; заклепывали наглухо один конец, пропиливали сбоку маленькую щель для возгорания заряда, трубку – дуло прикручивали накрепко проволокой к вырезанной из дерева рукоятке, начиняли серой от спичек или порохом от старых патронов, засыпали мелкие шарики, забивали сверху пыж из жеваной бумаги и шли на «полигон» расстреливать ржавые банки. Иногда наша подростковая удаль и самонадеянность приводили к печальным последствиям: наш двенадцатилетний сверстник Мишка, уперев дуло поджиги в грудь, занимался перезарядкой ствола и высек случайную искру… заряженный шарик пробил грудь и вошел в сердце, смерть была мгновенной. Он лежал с бескровным лицом, словно недавно уснул, его хоронили все пацаны окрестностей Лога и плакали, вскоре многие утопили опасное оружие в клозетах. Однако рискованные забавы продолжались и уносили все новые жизни. Соседские мальчишки в отвалах породы нашли неиспользованный купсуль – «жевело» и долго возились с находкой, но чтобы произвести подрыв нужна была электродетонация: нашли медную проволоку, протянули линию, приготовили электробатарейку, засели в сарае и соединили контакты… Но здесь же в углу, прикрытый тряпьем стоял старый газовый баллон, который сдетонировал от разрыва капсуля, – сарай разнесло в щепки от взорвавшейся «бомбы», эхо прокатилось по всему Логу и снова похороны, но один из двоих, к счастью уцелел.

      И вот нагрянуло новое испытание для народа, – наш «добрячок-старичок», глава Правительства СССР Н.С. Хрущев издал очередной указ – поля повсеместно и безоговорочно засеять кукурузой, на манер американских фермеров, хотел, наверное, «как лучше», но получилось «как всегда». Кукурузная компания, навязанная народу, привела к тому, что к 1962 году хлеба не стало, как в войну, вернее, продавали его теперь по талонам и спискам учета едоков в семье, но зато прилавки магазинов были завалены банками с кукурузным сиропом. Нам памятны эти нескончаемые хлебные очереди у магазинов, которые занимали глубокой ночью, под дождем и снегом, простаивая в ожидании привоза свежего дефицита.

      Однажды в разгар лета по Логу пронеслась заманчивая весть о том, что на сенокосные работы в соседнее село Георгиевка набирают желающих подработать, и мы двинулись гурьбой из шестнадцати человек, одержимые желанием заработать кто на велосипед, другие на зимнюю одежду и обувь…

      Возле избы Правления нас встретил молодой мужик с лукавым прищуром и весело спросил: «Курящие есть? Не стесняйся, шаг вперед!..» Ровно половина нашей братии курили с семивосьми лет или «баловались», – немного подумав и помявшись, они вышли вперед.

      – Значит, так – продолжал, разглядывая нас, бригадир;

      – Кругом