Княжеский посох. Историческая повесть о великом князе Войшелке. Михаил Деревянко

так поступали перед вторжением, что приносило им неизменный успех. Об угрозе с севера Шейбак нисколько не беспокоился. Он знал, что Литва постоянно воюет с южными соседями и не пойдёт на орду.

      Дружина Миндовга, как ураган, обрушилась на почти не укреплённый стан. Тяжёлая конница, словно гнилое полотно, разрезало на лоскуты лагерь противника, сметая и круша всё на своём пути. В ближнем бою татары лишились своих преимуществ: быстрого передвижения и меткой стрельбы из луков. Сам Миндовг во главе небольшого отряда, подобно выпущенной на волю стреле, мчался к шатру Шейбака. Темник спросонья едва успел выскочить наружу, как был сражён наповал ударом копья. Лишившись предводителя, татары бросились врассыпную, разбившись на мелкие отряды. Часть из них отступила к обозам, но тут их встретили бывшие пленники, освобождённые дружиной Войшелка. Хлебнувшие полона вои, как львы, напали на своих поработителей, нещадно мстя за убитых родных и свой позор. Отряд конницы ушёл к Лиде, но был полностью истреблен ратью, выступившей из города. Немало татар пыталось спастись вплавь, перебравшись через реку, но на противоположном берегу их уже поджидала дружина, прибывшая на подмогу из Новогрудка. Победа была полной.

      – Вот видишь, без сечи не обойтись, – назидательно указал Войшелк Елисею на свой обагрённый кровью меч. – Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Если бы не наши мечи, ни Отец, ни Сын, ни Святой Дух не спасли бы христиан от полона.

      – Бог и направляет наше оружие, – мягко возразил Елисей, вытирая меч.

      – Тогда в чём грех? Я же выполнял волю Христа!

      Елисей вложил меч в ножны и, повернувшись на восток, перекрестился:

      – Господи Иисусе, Сын Божия, спаси меня грешного. Прости, что лишил жизни тварей Твоих.

      Княжич снова осенил себя крестным знамением и простер руку на поле брани, обильно покрытое мёртвыми татарами:

      – Как мыслишь, они творение Отца?

      – У них свой Бог.

      – Мы все ходим по одной земле и видим одно небо. Земля едина, небо едино, и всё создал Бог единый.

      – И что из того? – пожал плечами Войшелк.

      – А то, что я лишил живота тварей Его. В том мой грех.

      – Мы лишь исполнили приговор.

      – А разве палач не грешен?

      Лицо Войшелка исказила недовольная гримаса:

      – Спасибо! Мы вас спасли, а ты нас в палачи записал.

      – Ни в коем разе, – засуетился Елисей, – для нас вы герои. Палачом я называю лишь себя, когда обращаюсь к Богу с молитвой.

      – Какая-то двойная философия получается: перед людьми я герой, а перед Богом – грешен.

      – Ты грешен перед собой, когда сам чувствуешь вину. А Бог милостив и всегда простит покаявшегося.

      – Ну и намудрил, – расхохотался Войшелк. – Мыслю, что без бочонка пенистого алуса нам не разобраться.

      Миндовг

      Друзья обнялись и присоединились к тризне, на которой главным героем был Миндовг. Он умело воспользовался победой и не только объединил литовце и славян, но и присоединил Минск, Пинск, Витебск, Полоцк и целый ряд других