Хороший мальчик. Эль Кеннеди

ноющей плоти, и поганый язык лениво и тягуче ее облизывает.

      Господи. Боже. Мой.

      Ошеломляющая волна удовольствия прокатывается от клитора до груди и до… ну, до всего. Я ощущаю движение языка каждым сантиметром тела. Это так приятно, что мне не хватает сил оттолкнуть мужчину. Я даже делаю обратное: хватаю его за затылок и притягиваю ближе, а предательские ноги раздвигаются шире.

      – Да, это и нужно, – бормочет Блейк в мою чувствительную плоть. – Раскройся мне, милая.

      Я его ненавижу.

      Ненавижу теплые губы и умелый язык.

      Ненавижу, как ладони жалят внутреннюю поверхность бедер, а грубый кончик пальца касается моего отверстия.

      Ненавижу…

      Нет. Я обожаю это – все, что он со мной делает. Каждое движение языка по клитору, любой стон. Но от этого нет никакого освобождения. Нет никакого лекарства от этого узла напряжения, который стягивается внизу моего живота.

      – Мне надо кончить. – Я почти вою.

      Между ногами вибрирует его смех – мужской, хриплый, самодовольный. Он опять лижет меня языком и одновременно двигается пальцем ниже, проскальзывая внутрь.

      Это все, что нужно. Я ахаю, когда оргазм разрывает меня на части, пульсируя в крови и заставляя дрожать колени. Я сжимаю волосы Блейка в кулак.

      Когда я, наконец, успокаиваюсь, он поднимает голову и вытирает запястьем рот.

      – Обожаю тебя целовать, – торжественно говорит он.

      Мозг стал слишком медленным от пресыщения, чтобы ему ответить. Однако, несмотря на туман удовольствия в голове, я хотела его ударить.

      С твердостью скалы

Джесс

      Пусть пару часов назад между мной и Блейком произошло что-то сумасшедшее, покой нам только снится. Вечеринка крутится вокруг меня. Джейми и Уэс уже отчалили: в полночь лимузин отвез их в родительский дом, чтобы они могли немного поспать (или побыть наедине) перед медовым месяцем. А я начала уборку. Всю тяжелую работу сделают официанты, а мне надо забрать украшения, вернуть одолженные вещи, дать чаевые диджеям и вызвать такси.

      Я слишком занята, чтобы думать о Блейке или искать его в толпе. Нет времени думать, что произойдет позже ночью в моей кровати…

      – Джесс, можно тебя на минутку?

      Стул, который я в этот момент складывала, валится на землю, потому что я слишком торопливо повернулась к маме.

      – Эм, конечно. – Я выгляжу виноватой? Мама – женщина с лучшей интуицией в мире. Она поняла, что мой куст патрулировал шафер?

      Но она только улыбается и дает маленькое лимонное печенье с тарелочки, которое предлагает всем.

      – Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении. Не могла бы ты проводить своего брата и Уэса в аэропорт в пять утра? Я думала, что сама займусь этим, но это будет за два часа до нашего отъезда. А бабушка ожидает горячий завтрак в шесть тридцать утра. Я не справляюсь с ней, когда сама буду зомби.

      – Конечно, – быстро соглашаюсь я, наклоняясь вниз, чтобы опять расположить стул вертикально. Боже, надеюсь, на платье у меня нет мокрого пятна. – Я все сделаю.

      Мать кладет руку мне на плечо.

      – Я