Нан. Конкина К.

же ничего было невозможно, кроме одного: за дверью среди женского щебета и смеха, раздавался гусиный гогот её мужа! Баклицкая надавила на ручку двери. Дверь не поддалась. Женщина постучала. Реакции не последовало, веселье за дверью продолжалось. Баклицкая, что было силы, начала стучать в стекло и громко потребовала: «Леня, немедленно открой!». За дверью воцарила гробовая тишина. «Леня, открой, я знаю, что ты там!» – потребовала она срывающимся от волнения и обиды голосом.

      Из-за двери раздался восхищенный возглас Баклицкого: «Вот дают, сволочи! Им в филармонии работать, а не в горкоме! Голос моей жены имитируют!». Притихшие было за дверью женщины, снова защебетали.

      «Я тебе сейчас, кобель, поимитирую! Открывай дверь, или я стекло сейчас вынесу!» – взревела оскорбленная супруга.

      За дверью вначале наступила полная тишина, потом заметались тени, послышались звуки падающих стульев, шушуканья и разбившегося стакана. Дверь с шумом распахнулась во внутри и из кабинета, как сухой горох из стручка, посыпались испуганные женщины. Среди них Фролов узнал жену заместителя начальника КГБ директрису школы № 3 Кильдееву. Вместе с женщинами из кабинета выскочил Баклицкий, и, подхватив свою жену под руку, увлек её на улицу. «Лариса, пожалуйста, не поднимай шум, я тебе все объясню!» – скороговоркой тараторил он, чуть ли не на руках неся её на улицу. Скандала в здании горкома Баклицкому все-таки удалось избежать, а вот без ссадин на лице не обошлось. Фролов видел через стеклянную дверь, как Леонид Апполонович дотащил супругу до середины сквера. Там Лариса, вырвавшись из его рук, ногтями прошлась по его левой щеке. Они еще долго размахивали руками, стоя по середине сквера: он в сторону дома, она в сторону горкома. И, наконец, утомленные, разошлись в разные стороны.

                  * * * * * *

      За два дня до Первомая, проходя с Володей Щербицким мимо стоящих у горкома Булатова и Фролова, не глядя на них, Баклицкий громко, что бы его услышали, сказал: «Другие бы давно взяли бутылку, и пришли, хоть не прощение просить, так помириться. А эти что-то гнут из себя, не весть что…»

      Глава седьмая. ДГМКа.

      Джезказганский горнометаллургический комбинат был преобразован из рудоуправления в конце пятидесятых годов прошлого века. Говорили, что он производил до тридцати процентов меди Союза. Первый спецотдел комбината строго хранил государственную тайну, а в открытой печати подобного рода сведения не публиковались. Этой громадной махиной или, используя фразеологию того времени, флагманом цветной металлургии СССР, почти тридцать лет руководил бессменный директор, Виктор Васильевич Гурба. Кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического труда, награжденный множеством Правительственных наград, Государственными и иными премиями, множеством других наград, он стоял во главе уникального двадцатитысячного коллектива. Комбинат имел законченный цикл производства: от добычи медной руды, до