Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе. Роберт Рождественский

разглядеть.

      Какое это сердце —

      тебе

       владеть!..

      Веришь или не веришь, —

      возьми его,

       прошу…

      Я позвоню у двери

      и сердце положу…

      А ты опять рассердишься, —

      есть из-за чего.

      А ты не примешь

       сердца,

      сердца моего…

      Я это знаю, знаю —

      и все же иду…

      Улица

       сквозная

      пророчит беду.

      А людям удивительно:

      человек идет

      и на руках

       вытянутых

      сердце

      несет…

      Тогда

      Тогда

       мы жили в Омске.

      Там

      в сорок втором году,

      в весну

      мы радовались не цветам,

      а рассыпному толокну.

      Я помню все:

       и лебеду,

      и очереди без числа…

      На клумбах

       в городском саду

      картошка запросто росла.

      Не смейте, люди, забывать

      об этих днях,

      о той весне…

      Тогда б

       я не сумел понять,

      что это значит:

      свет в окне.

      Как это можно:

      спать

       взасос

      и говорить не о еде,

      и слышать на сковороде

      урчание

       яичных солнц.

      Ходить спокойно по земле

      и в булочной очередной,

      румяным пальцем тыча в хлеб,

      брезгливо спрашивать:

      «Дневной?»

      И возмущаться,

      а потом

      почти что половину дня

      крикливо выбирать батон,

      плохую выпечку

      кляня.

      Устроить за день сто шумих,

      ругая нервных продавцов…

      Тогда

       мы жили в Омске.

      Жмых

      для нас был слаще

       леденцов.

      В сорок четвертом

      Везет

       на фронт

       мальчика

      товарищ военный врач…

      Мама моя,

      мамочка,

      не гладь меня,

      не плачь!

      На мне военная форма, —

      не гладь меня при других!

      На мне военная форма,

      на мне

       твои сапоги.

      Не плачь!

      Мне уже двенадцать,

      я взрослый

      почти…

      Двоятся,

       двоятся,

       двоятся

      рельсовые пути…

      В кармане моем документы, —

      печать войсковая строга.

      В кармане моем документы,

      по которым

      я – сын полка.

      Прославленного,

       гвардейского,

      проверенного в огне…

      Я еду на фронт.

      Я надеюсь,

      что «браунинг» выдадут мне.

      Что я в атаке

       не струшу,

      что время мое пришло.

      Завидев меня,

      старухи

      охают тяжело:

      «Сыночек…

      Солдатик маленький…

      Вот ведь

       настали дни…»

      Мама моя,

      мамочка!

      Скорей им все объясни!

      Скажи,

      чего