Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе. Роберт Рождественский

закричал:

      – Скорей сюда!

      Мираж!

       смотрите!

      Все сюда!

      Скорей!.. —

      И резко отодвинута еда.

      И мы вываливаемся из дверей.

      Я ждал всего.

      Я был готов к любому:

      к цветам и пальмам

       в несколько рядов,

      к журчащему прибою голубому,

      к воздушным башням

       древних городов.

      Ведь я читал,

      как над песком

      бесстыдно

      вставали

       эти памятники лжи.

      Ведь я читал,

      как жителей пустыни

      с дороги уводили

       миражи…

      Ведь я читал,

      ведь я об этом знаю:

      слепящим днем,

      как в полной темноте,

      шагали

      люди,

       солнце проклиная,

      брели

      к несуществующей воде.

      Но здесь…

      – Да где мираж?!

      – А очень просто.

      Туда смотри!..

      Я замер,

      поражен:

      на горизонте

       плавали

       торосы

      вторым,

      не очень ясным этажом.

      Они переливались

       и дрожали…

      Я был готов к любому.

      Ждал всего…

      Но Арктика!

      Ты даже

       миражами

      обманывать

      не хочешь никого.

      Нелетная погода

      Нет погоды над Диксоном.

       Есть метель.

      Ветер есть.

      И снег.

      А погоды нет.

      Нет погоды над Диксоном третий день.

      Третий день подряд

       мы встречаем рассвет

      не в полете,

      который нам по душе,

      не у солнца,

       слепящего яростно,

      а в гостинице.

      На втором этаже.

      Надоевшей.

      Осточертевшей уже.

      Там, где койки стоят в два яруса.

      Там, где тихий бортштурман Леша

      снисходительно,

      полулежа,

      на гитаре играет,

       глядя в окно,

      вальс задумчивый

       «Домино».

      Там, где бродят летчики по этажу,

      там, где я тебе это письмо пишу,

      там, где без рассуждений

       почти с утра, —

      за три дня,

      наверно, в десятый раз, —

      начинается «северная» игра —

      преферанс.

      Там, где дни друг на друга похожи,

      там, где нам

       ни о чем не спорится…

      Ждем погоды мы.

      Ждем в прихожей

      Северного полюса.

      Третий день

       погоды над Диксоном нет.

      Третий день.

      А кажется:

      двадцать лет!

      Будто нам эта жизнь двадцать лет под стать,

      двадцать лет, как забыли мы слово:

       «летать»!

      И обидно.

      И некого вроде винить.

      Телефон в коридоре опять звонит.

      Вновь синоптики,

      самым святым клянясь,

      обещают на завтра

      вылет

      для нас.

      И опять, как в насмешку,

      приходит с утра

      завтра,