Выбрать и выжить. Эра Эльто

вызывало одновременно восторг, ужас, желание убежать и глубинную, мало чем объясняемую преданность. Его темное имя оставалось закрытой информацией, и Чарльз решил, что «Филипп» очень подходит Незнакомцу. Улыбка Филиппа, обычно такая холодная и отчужденная, приоткрывающая белоснежные зубы с чуть заметно выделяющимися клыками, вампира пугала. Не потому, что он чувствовал угрозу, нет, своему шефу и покровителю он доверял без сомнений и без размышлений. Но потому, что было в ней что-то эдакое. Наводившее ужас на всех, кто ее видел.

      Собрав каштановые волосы в хвост, Филипп сидел в кресле и держал в руках четыре самых обыкновенных чека. На них выводятся даты покупки, продукты, реквизиты. Еще черте что. Четыре обрывка чековой бумаги, чья единственная функция – подтверждение трат. Чарльз ждал объяснений и готовился рассказать что-то о Честере, к которому его приставили, но вместо этого разглядывал довольного босса.

      Между тем, босс решил прервать молчание.

      – «Приглядись к Марио», – проговорил Филипп, наконец устремив на Чарльза пристальный, смешливый взгляд. Странное сочетание улыбки и выражения глаз.

      – В плане? Речь о синьоре Верроне?

      – Именно о нем. Нужно спросить у Ольги, что она разглядела, пока трахалась с ним в гримерке.

      Прямолинейность выбила из колеи. Чарльз взял бокал с водой, сделал несколько глотков, чтобы скрыть неловкость, снова посмотрел на шефа.

      – Ольга… что?

      Филипп пожал плечами.

      – Все мы не без греха. От Пьетры за версту несет чужой меткой. Наш Марио не так прост. Он явно инкуб. Ольга не до такой степени вампирша, чтобы потерять голову и сходу броситься в омут страсти. А он ее явно зацепил. При прочих равных, можно сделать вывод, что он инкуб. Скорее всего, высший. А это многое объясняет.

      – Не понимаю. Поэтому промолчу.

      Филипп ухмыльнулся.

      – Когда-нибудь ты поймешь, что женщина – любая – нужна для того, чтобы привести тебя к цели. Ты ее используешь. Или во имя удовольствия. Или ради дела. С Ольгой получается совмещать. И мне это нравится. – Он сложил указательный, средний и большой пальцы правой руки и сделал движение, будто пропускает сквозь них перец чили. – Главное – результат. Перчинка. Во всем должна быть перчинка.

      Чарльз решил, что лучше не спорить. Шеф редко пускался в подобные измышления, и его приближенные не знали, как вести себя в подобных случаях. Филипп аккуратно сложил чеки в конверт, а его засунул в дипломат.

      – Марио, – продолжил он, – судя по всему не так прост, как думает о нем Бертони. Нам рекомендуют присмотреться. Надо поговорить с Ольгой. Лучшее оружие – это женщина.

      – Это как-то…

      – …цинично? – прервал шеф. – Иногда ты ведешь себя так, что я забываю о твоей сущности. Или ты уже сам забыл, что являешься вампиром?

      – Забудешь тут. Если бы не пилюльки, еще бы и под солнцем ходить не мог, – усмехнулся Чарльз и взглянул на часы. До приема лекарств оставалось несколько часов, но он слишком хорошо помнил тот день, когда просрочил прием.

      Что