Грязь. Сборник. Андрей Николаевич Зоткин

Через пару минут раздался звук расстегивающейся молнии и несколько книг легли в сумку.

      Белла поставила галочку около лака для волос и посмотрела на Сирень уставшим взглядом:

      – Не бойся, они все возвращаются обратно, – гулко и испытывая страшную скуку сказала она.

      – Как? – сразу же раздался звонкий голосок Сирени, и она обернулась.

      – Все знают, что они на выкидку, и разбирают их по комнатам. И они все снова возвращаются на полки. Круговорот и обновление.

      И женщина вернулась к каталогу.

      На душе Сирени стало легче. Она положила еще одну книгу в свою сумку и оставила коробку в покое. С улыбкой и внезапно нахлынувшей радостью она попрощалась и вышла:

      – Пока, Белла!

      – Да-да… – протянула женщина.

      Через десять минут к выходу подошел один из постояльцев. «Как же его звали… Вроде бы Николай…» – пыталась вспомнить Белла, но чтобы не ошибиться, решила вообще никак к нему не обращаться:

      – А где Антон?

      Зарёв развернулся к ней и нервно улыбнулся:

      – Я отправил его спать.

      – А вы к нам в город уже не первый раз?

      – Да, не первый. С самого детства бываю и люблю.

      – Вот и прекрасно. Буклетик надо с картой?

      – Нет, спасибо.

      – Есть на русском и на английском, – в подтверждение своих слов Белла достала из-за стойки две брошюры с фотографией Медного всадника на первой странице.

      – Я, пожалуй, буду освежать всё в памяти опытным путем.

      – Карты детальные, – женщина начала листать бумажки, показывая серые кварталы.

      Понимая, что тут просто так не отделаться, Николай закусил губу, опустил голову, размышляя над своим положением, и через несколько секунд поднял голову с зеркально натянутой улыбкой Беллы и сказал:

      – А давайте! Хотя бы не потеряюсь!

      – Это правильно!

      Он подошел и взял буклет.

      – А второй? Английский подучить не хотите?

      – Да, хочу, – лаконично ответил Зарёв, в мгновение ока выхватил вторую брошюру, и, попрощавшись, быстро вышел на лестничную площадку и потопал по лестнице.

      Белла проводила его взглядом, сияя от чувства выполненного долга: она помогла человеку.

      В те судьбоносные дни 93 года Гришка, понимавший, что сейчас происходит в стране, постоянно дергался, разрываемый своим профессиональным интересом и другом, которому обещал, что сходит с ним на похороны. «Ну, почему, почему эта бабка умерла именно сейчас, когда все люди, которые имели хоть каплю власти, ломанулись в столицу, чтобы вершить историю?» – думал Гриша, сидя на стуле перед гробом. Миша чем больше смотрел на покойную, тем сильнее хмурился. Какая-то едкая грусть наполняла его грудь, но он не мог понять из-за чего. Он даже не замечал ерзанье соседа на стуле. Что-то он не мог вспомнить.

      В это время его отец-офицер высунулся из люка танка Т-80, стоящего на мосту в центре Москвы. В эфире творился хаос. Среди криков и распоряжений четко выделялся рассерженный голос:

      – Куда стреляете? По второму этажу!