Самый синий из всех. Екатерина Бордон

мы с Кашей остаемся вдвоем. Думаю, произошедшее идеально описывает фраза «как ветром сдуло».

      – Вот скажи мне, ты из этих?

      Я поворачиваюсь к Каше.

      – Каких?

      – Ну, типа «я всех ненавижу, мир – говно, сдохните».

      – Что? – ошарашенно переспрашиваю я. – Нет, конечно!

      – Тогда что это за прикид? Ну, эти твои волосы, шапка, толстовки размера на два больше… Выглядит драматичненько.

      Его слова меня немного задевают. Я и не пыталась произвести впечатление на него или кого-то другого.

      – А, понял! – восклицает он, не дождавшись ответа. – Это типа боевой раскраски у животных? Посторонним вход в душу запрещен?

      Он замолкает на мгновение, но только для того, чтобы запихнуть в рот очередную порцию гречки. Затем еще одну. И еще. Пауза, пожалуй, затягивается.

      – Значит так, – выдает он, вежливо рыгнув в кулак. – Сдается мне, подруга, твоя очередь начинать светскую беседу. Если ты, конечно, тоже заинтересована в том, чтобы задружиться. Чудикам лучше держаться вместе. Так что давай, спроси меня про погоду или, типа, как мне в новой школе, не нужна ли моральная поддержка. Вдруг я уже успел получить какую-нибудь душевную травму?

      Я открываю рот, чтобы выдать гневную тираду в духе «дружба – удел слабаков», но вместо этого сердито ворчу:

      – Что за фигня на тебе сегодня?

      – Кигуруми, – Каша расплывается в улыбке, а затем, очевидно, вспоминает наш первый разговор и ехидно добавляет. – Погугли.

      Я закатываю глаза, а он, воспользовавшись моментом, вонзает вилку в мою сосиску и в два счета расправляется с ней. Прекрасно. Я опять осталась без обеда!

      – Шпашибо, – с набитым ртом благодарит Каша.

      С трудом проглотив смешок, я сдержанно улыбаюсь. Пикачу похитил мою сосиску, вызовите санитаров!

      – Вы говорили про мистера Совершенство? Поэтому красотка выглядела так, словно готова с визгом вцепиться тебе в волосы?

      – Это Лера. А она выглядела?

      – Еще как. Было бы из-за кого.

      Каша пожимает плечами, и, покопавшись в груде чужих грязных салфеток, выбирает самую чистую, чтобы вытереть руки. Я жду, что он продолжит, но Каша выуживает из кармана телефон и принимается свайпать экран. Я нетерпеливо покашливаю.

      – Что такое?

      – Тебе не нравится Андрей? Почему?

      – Помимо очевидных причин типа «он красивый и богатый, а я нет»?

      Я киваю.

      – Ну-у-у… А тебя он разве не бесит? Он как дорогой пентхаус в отеле. Красивый, стильный, но без капли индивидуальности. Не, не могу объяснить лучше. Но меня это бесит. Никто не может быть таким глянцевым, если только не живет на обложке журнала.

      – Знаешь, это вовсе неплохо, если человек умеет держать себя в руках.

      Каша задумчиво слизывает крупинку гречки с вилки и постукивает ею по губам.

      – Вообще-то, если слишком долго держать себя в рамках, можно превратиться в портрет.

      Я открываю рот, чтобы яростно возразить, но почему-то не могу найти аргументов.

      – Ты же видел, он меня поймал!

      Каша громко