Дума о Севастополе (сборник). Эдуард Асадов

качаясь, исполнены гордой пластики,

      Под напористым бризом, построясь в ряд,

      Приступили к занятию по гимнастике.

      Синева с синевой на ветру сливаются,

      И попробуй почувствовать и понять,

      Где небесная гладь? Где морская гладь?

      Все друг в друге практически растворяется.

      Ах, какой нынче добрый и мирный день!

      Сколько всюду любви, красоты и света!

      И когда упадет на мгновенье тень,

      Удивляешься даже: откуда это?!

      Вдруг поверишь, что было вот так всегда.

      И, на мужестве здесь возведенный, город

      Никогда не был злобною сталью вспорот

      И в пожарах не мучился никогда.

      А ведь было! И песня о том звенит:

      В бурях войн, в свистопляске огня и стали

      Здесь порой даже плавился и гранит,

      А вот люди не плавились. И стояли!

      Только вновь встал над временем монолит —

      Нет ни выше, ни тверже такого взлета,

      Это стойкость людская вошла в гранит,

      В слово Честь, что над этой землей звенит,

      В каждый холм и железную волю флота!

      Говорят, что отдавшие жизнь в бою

      Спят под сенью небес, навсегда немые,

      Но не здесь! Но не в гордо-святом краю!

      В Севастополе мертвые и живые,

      Словно скалы, в едином стоят строю!

      А пока тихо звезды в залив глядят,

      Ветер пьян от сирени. Теплынь. Экзотика!

      В лунных бликах цикады, снуя, трещат,

      Словно гномы, порхая на самолетиках…

      Вот маяк вперил вдаль свой циклопий взгляд…

      А в рассвете, покачивая бортами,

      Корабли, словно чудища, важно спят,

      Тихо-тихо стальными стуча сердцами…

      Тополя возле Графской равняют строй,

      Тишина растекается по бульварам.

      Лишь цветок из огня над Сапун-горой

      Гордо тянется в небо, пылая жаром.

      Патрули, не спеша, по Морской протопали,

      Тают сны, на заре покидая люд…

      А над клубом матросским куранты бьют

      Под звучание гимна о Севастополе.

      А в Омеге, от лучиков щуря взгляд,

      Волны, словно ребята, с веселым звоном,

      С шумом выбежав на берег под балконом,

      Через миг, удирая, бегут назад.

      Да, тут слиты бесстрашие с красотой,

      Озорной фестиваль с боевой тревогой.

      Так какой это город? Какой, какой?

      Южно-ласковый или сурово-строгий?

      Севастополь! В рассветном сияньи ночи

      Что ответил бы я на вопрос такой?

      Я люблю его яростно, всей душой,

      Значит, быть беспристрастным мне трудно очень.

      Но, однако, сквозь мрак, что рассветом вспорот,

      Говорю я под яростный птичий звон:

      Для друзей, для сердец бескорыстных он

      Самый добрый и мирный на свете город!

      Но попробуй оскаль свои зубы враг —

      И забьются под ветром знамена славы!

      И опять будет все непременно так:

      Это снова и гнев, и стальной кулак,

      Это снова твердыня родной