Волки Дикого поля. Алексей Павлович Пройдаков

«нового Святополка Окаянного».

      Глеб вовсе не был обойдён судьбой, вместе с Изяславом владел самым богатым после столицы рязанским городом Пронском, но этого ему недоставало, потому вызывало зависть к тем, кто обладал большим. Константин вовсе не имел своей волости и всякий раз жаловался Глебу. Недовольство их объединило.

      – Игоревичи просто так первенства не отдадут, – говорил Глеб. – Вцепились крепко и мнят себя едиными по всему княжеству. Сидят в Рязани накрепко – не собьёшь.

      – Но я имею право, я тоже князь! – кричал Константин. – И мой пращур такой же, как и у них всех, – великий Ярослав Мудрый! А для меня даже маленького княжения нигде не сыскалось!

      Он обиженно шмыгнул носом и даже всхлипнул.

      – Князей так много, что уже княжить стало не над кем… Да и кто ты такой? Чего совершил, чем заслужил городок в правление? – нарочно изводил брата Глеб.

      – Я-то ладно, а вот ты чего тщишься? – неистовствовал Константин. – У тебя Пронск, ты князем рязанским обласкан изрядно. Тебе-то чего выискивать, брат? Али под нас стараешься?

      – Да не ори ты так, – мрачно отвечал Глеб. – Мне за всех вас обидно. Я за праведность в отношениях меж родичами.

      – Ну а коли за праведность, придумай что-то, – хныкал Константин. – Ты же умнее нас всех…

      – Мы с покойным Ольгом уже однажды придумывали, да толку никакого не оказалось. Посидели наши родичи в порубе да и вышли на волю. Слава Богу, дядья поиздыхали, а вот братьев двоюродных не поуменьшилось.

      – И как теперь нам быть? Что нам придумать, чтобы стать выше всех?! – горячо выспрашивал Константин. – Ну, говори скорее, чего удумал?

      Он даже скинул лёгкий цветной кафтан, оставшись в исподней рубахе, стало жарко от мыслей.

      – Теперь надо сделать так, чтобы никто и никуда больше не вышел, – прошептал Глеб.

      – Это как же?

      Глеб провел большим пальцем по горлу.

      Константин на миг оторопел.

      – Это как же, братка? – выдавил единственное возражение.

      – А вот так! – ответил Глеб и залпом выпил чашу мёда. – Я их всегда ненавидел, – угрюмо произнес при этом. – Всех!

      Константин вдруг спохватился:

      – А как же Изяслав? Он ведь родной наш…

      Глеб сильно тряхнул его за плечи и горячо спросил:

      – Хочешь Рязанью володеть? Хочешь, чтобы государем тебя почитали и низко кланялись издалека?!

      – Х-хочу!

      – Тогда знай себе помалкивай и делай, как скажу.

      Он махнул рукой куда-то в сторону.

      – Изяслав всегда был больше за них, чем за нас. Они ему роднее, чем мы – родные братья! Я его намедни допытывал: что, брате, всегда будем так обретаться на кормлении у единого града? А он отвечает: как великий князь положит, так и будем…

      …Через некоторое время князья рязанские, муромские, коломенские получили приглашение от брата Глеба собраться 20 грозника-июля 1217 года в его вотчине Исадах, учинить ряд о волостях, попировать да навсегда