Наперекор всему. Виктор Носатов

необычно для военного времени людно. В ожидании поезда по перрону взад и вперед сновали офицеры, большинство из которых были в полевой форме. Среди них особо выделялись обер-офицеры и генералы при параде. Некоторые из них гордо выпячивали грудь, на которой переливался белой эмалью и золотом только-только с Императорского монетного двора орден, а кто-то всячески изощрялся для того, чтобы в глаза многочисленной военной публики попались их новенькие, шитые золотом погоны. К счастливчикам группами и поодиночке подходили фронтовики, искренне поздравляли кавалеров и новоявленных военачальников, а затем провожали их завистливыми взглядами.

      «Господа офицеры явно были на торжественном приеме у императора», – догадался Баташов и огляделся вокруг, ища знакомые лица. Не найдя в этой многоликой толпе сослуживцев, он, дождавшись, когда подойдет поезд, сопроводил супругу и дочь в купе вагона первого класса. Женщины, быстро расположившись там и не обращая на него внимания, продолжили довольно бурно обсуждать поведение Аристарха. Чтобы им не мешать, он в ожидании отправления состава решил еще раз прогуляться по перрону. В тесном коридорчике Баташов нос к носу столкнулся с одним из «парадных» генералов.

      – Ба! Да это же не кто иной, как Евгений Евграфович собственной персоной, – радостно воскликнул военный.

      – Константин Павлович, дорогой, уж где-где, а здесь, я никак не ожидал вас встретить. Скажу откровенно, что через неделю, по окончании моей командировки, я непременно планировал навестить вас в Петрограде. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает!

      – Вы знаете, мой богатый жизненный опыт подсказывает, что случайных встреч не бывает, ибо все предопределено свыше, – радостно промолвил генерал Пустошин, обнимая старого боевого друга. – Если бы мы не столкнулись здесь, то через неделю, в столице, вы бы меня уже точно не застали. Второго дня выезжаю к месту формирования моей кавалерийской дивизии…

      – Значит, вас можно поздравить с назначением на должность командира дивизии! – радостно воскликнул Баташов. – А как же ваш славный гвардейский полк?

      – От полка почти ничего не осталось, – глухо промолвил генерал. – Я потерял в Карпатах почти половину нижних чинов и треть офицерского состава. Вот так-то…

      – Да-а, дорого мы заплатили за Галицию, а еще больше за Карпаты…

      – Я слышал, что ваш сын был ранен и пленен там австрийцами, – сочувственно промолвил Пустошин. – И что с ним теперь?

      – Он совершил побег, – радостно объявил Баташов, – я сам его сегодня впервые увидел. Его в бессознательном состоянии на военно-санитарном поезде великой княгини Ольги Александровны доставили в Царское Село, в лазарет…

      – Слава тебе, Господи! – истово перекрестился Пустошин. – И как он?

      – Поправляется, правда, хромает немного. А ведь еще несколько месяцев назад доктора, не надеясь на чудо, хотели ему раненую ногу напрочь отнять.

      – Что же случилось? Неужели произошло чудо?

      – Вы же прекрасно знаете,