Наперекор всему. Виктор Носатов

что ты, матушка? – хриплым от волнения голосом промолвил генерал и вовремя ее подхватил.

      – Ой, батюшки! – послышался истерично-звонкий голос горничной. – Барышня, ваш батюшка Евгений Евграфович изволили приехать!

      В прихожую вбежала обрадованная дочь и, увидев, что maman без чувств висит на руках отца, чуть было сама не упала в обморок.

      – Всем стоять! – неожиданно скомандовал генерал, и от этого резкого и в то же время радостного, родного голоса очнулась Варвара Петровна и передумала падать в обморок Лиза.

      В следующее мгновение мать и дочь обессиленно повисли на шее главы семейства, сквозь слезы благодаря Бога за такой нежданный подарок…

      Днем позже, ранним утром, вся семья Баташовых направилась на поезде в Царское Село навестить Аристарха.

      Накинув белоснежные халаты, генерал, Варвара Петровна и Лиза чинно проследовали по просторным коридорам Екатерининского дворца к палате выздоравливающих. Чтобы не шокировать своим неожиданным появлением Аристарха, Баташов предложил войти сначала дочери и супруге.

      Зайдя в затемненную непроницаемыми для света шторами комнату, женщины не сразу заметили на дальней кровати Аристарха, который в это время, улучшив момент, притянул к себе свою очаровательную сестру милосердия, чтобы страстно ее расцеловать. Но, как только дверь открылась, Дуняша оттолкнула его от себя и начала торопливо оправлять на голове белую косынку с красным крестиком.

      От глаз Лизы, несмотря на полумрак, не ускользнуло невольное замешательство девушки, стоящей у кровати брата. Но она не стала посвящать в свои подозрения мать и, обрадованно всплеснув руками, направилась к Аристарху. Следом вошла Варвара Петровна.

      – Что с тобой, мой мальчик, – воскликнула maman, приблизившись к кровати.

      Услышав взволнованный голос матери, Аристарх резко вскочил с постели и торопливо запахнулся в больничный халат.

      – Не волнуйтесь, maman! – удивленно и радостно воскликнул он. – У меня все нормально.

      – Ну и слава Богу, – удовлетворенно промолвила Варвара Петровна, – а я-то, старая, думала, что тебя опять лихоманка скрутила. Дай-ка я тебя расцелую…

      Обняв и расцеловав сына, мать перевела свой взгляд на сестру милосердия, с интересом прислушивающуюся к разговору.

      – Голубушка, – ласково обратилась она к ней, – будьте любезны раздвинуть шторы. А то я сына своего никак не разгляжу.

      Дуняша услужливо кивнула своей милой головкой и привычным движением рук, словно волшебница, впустила в комнату неиссякаемый поток солнечных лучей, на мгновение ослепивший всех.

      – Ты на мать смотри, а не в окно, – обиженно промолвила Варвара Петровна, углядев, когда глаза привыкли к яркому свету, что сын уставился на девушку, которая в ореоле солнечных лучей, казалась сказочной принцессой, сошедшей с одного из портретов царского дворца.

      – Прошу прощения, maman, – виновато улыбнулся Аристарх, – я просто ослеплен невиданной красотой и никого и ничего вокруг больше не вижу.

      – Да,