Берегите солнце. Александр Андреев

папаша, провожу. Лично никогда еще не встречал такого богатого человека.

      – Бывшего богатого, – с грустной улыбкой поправил его старик.

      Привели крикливую женщину в телогрейке и в сапогах, здоровую и краснощекую, с двумя свиными окороками под мышками. Она визгливо кричала, надвигаясь на бойца и топая ногами, грозила. Тропинин отправил ее во двор.

      Я написал донесение о первых шагах нашей деятельности, об отобранном золоте и драгоценностях и со связным мотоциклистом послал майору Самарину. Не прошло и часа, как к нашему штабу подкатила легковая машина. Из нее вместе с Самариным вышли двое военных и один гражданский. Они осмотрели ценности, опечатали чемоданы и, поблагодарив меня, точно это был мой подарок, за ценный и своевременный вклад в государственную казну, уехали.

      – Помощь нужна? – спросил майор Самарин перед уходом.

      – Пока справляемся.

      Вернулся с обхода комиссар Браслетов. Он привел с собой двух субъектов с одичалыми глазами. Один из них оказался директором хлебопекарни; он, составив себе командировку, пытался бежать, нагрузив автомашину продовольствием и ценными вещами. Второй – кассир с завода; этот, получив в банке деньги для выдачи зарплаты рабочим, присвоил их себе и намеревался скрыться.

      – У меня все документы в порядке! Вот они! – Директор, человек лет сорока, в пальто с каракулевым воротником, в светло-желтых полуботинках и новеньких калошах, рыхлый, с одутловатым лицом, возмущался и кричал, багровея от натуги: – Пропуск на машину есть! Что вам еще нужно? Это самоуправство!

      – Документы у вас в порядке, это верно, – сказал Браслетов. – И пропуск есть. А совесть ваша не в порядке. Документы останутся у нас, мы проверим, кто разрешил вам бросить производство в такой момент. А машину вашу и продовольствие используем для нужд армии. Проводите бывшего директора хлебопекарни туда, где ему и положено быть. – Директора увели во двор. – А вы, – обратился Браслетов к кассиру, высокому, с длинной верблюжьей шеей и выступающим на ней кадыком человеку, – вы пойдете на завод – вас отведут туда под конвоем – и, как положено, выдадите рабочим зарплату.

      – Будет сделано, как велите, – поспешно и с готовностью отозвался кассир.

      – Он пойдет со мной, – сказал я. – Товарищ комиссар, – спросил я у Браслетова, – вы не будете возражать, если я на некоторое время отлучусь – хочу взглянуть, что происходит в городе?

      – Обязательно посмотрите, капитан, – отозвался Браслетов. – Это нужно видеть.

      – Я с вами, – сказал лейтенант Тропинин. – Из взвода Кащанова нет донесений.

      Кроме Чертыханова, я взял с собой сержанта Мартынова, которому приказал следить за кассиром, и вышел из штаба.

12

      Великое очищение переживала в этот день столица. Точно грозовым и живительным ветром продувало ее. На Садовом кольце развернулась перед нами картина бегства – бегства трусов, шкурников и отчаявшихся, напуганных людей. Наблюдать эту картину было печально и стыдно. Люди двигались молча, в жуткой