Алмазный город. Лариса Олеговна Шкатула

ещё один факт, мимо которого ты лихо прогарцевал со всем безрассудством молодости…

      – Молодости? Сам-то, можно подумать, старик!

      – Не старик. Но и не юноша румяный. Прошло время разбрасывать камни, пора их собирать.

      – Граф Головин, как всегда, философствует? Так какой у тебя за пазухой камень… я хотел сказать, факт?

      – Давай порассуждаем: однажды тебе удалось увидеть духоборов, или как ты ещё их называл.

      – Солнцепоклонников.

      – Вот именно… А в другой раз ты попытался их увидеть, но у тебя ничего не вышло…

      – Кое-что я всё-таки увидел. Правда, смутно, как через густой туман. Потом пробовал ещё несколько раз – ни разу ничего не получилось. Уже подумал было: может, мои способности слабеют? Или дар этот мне ненадолго достался?

      – А я думаю, что они на своих границах ставят щит.

      – Щит?!

      – Называй, как угодно: щит, заслон, преграда… Таких именно мест наши предки боялись, старались стороной обходить, потому что в заговорённом месте человеку всякая чертовщина мерещится: видения, страхи-ужасы… Оттого эти сектанты и живут, никем не найденные, никакому закону неподвластные: людей воруют, беглецов смертью карают. Таких никакой строй не потерпит! Где это видано, чтобы месторождение алмазов государство кому попало разрабатывать позволило!.. Много, говоришь, у них богатств?

      – Немерено!

      – И что же ты, Чёрному Паше всё это так и выложил?

      – Всё, да не всё! – хитро сощурился Ян.

      – Ох уж эти мне крестьяне!.. Кто их обманет, три дня не проживёт! Давай, выкладывай, какие знания зажилил?

      – У них кроме этого, как ты говоришь, щита, всё хозяйство от постороннего взгляда упрятано. Снаружи посмотришь – убогая хатёнка к скале прилепилась, а внутрь войдёшь, крышку с подвала снимешь – мать моя! Во все стороны под землей ходы разветвляются! Только два из них – выходы наружу, остальные – ещё глубже в землю. Я сразу даже не понял, отчего у этих людей, у пленников, такие бледные лица. Думал, из-за освещения. А потом понял: они же круглый год солнца не видят!

      – Почему же один раз тебе удалось за этот щит прорваться? – задумчиво проговорил Фёдор. -Ты не мог бы вспомнить, когда, в какое время суток это было?

      – Конечно, помню: среди ночи. Днем я попробовал себе их представить ничего не вышло, а ночью будто колокольчик в голове звякнул: иди, теперь свободно!

      – И все-то чудеса у тебя ночью случаются: то Светлана позовёт, то колокольчик зазвенит…

      Ян понурился.

      – Ты посмеиваешься, а меня это нисколько не радует! Я бы хотел жить, как все нормальные люди, безо всяких там чудес!.. Давай-ка сейчас лучше к Крутько пойдём – у меня весь вечер Светлана из головы не выходит. Зови полового, как ты ему пальцами щёлкаешь?

      – Гарсон! – опять позвал Головин, но на его зов поспешно подошёл совсем другой человек.

      – Извиняйте, господа, небольшая неприятность: у официанта что-то с сердцем случилось… Я в момент посчитаю, не задержу вас! – его карандаш