Другая история Золушки. Надежда Игоревна Соколова

окольцуют. Так что пришлось голову с собой тащить. Но добежала, да, теперь вот сижу в каморке возле гардеробной, думаю, куда мне, бедной-несчастной, дальше деваться…

      Хотя… Почему бы и не попробовать…

      – Вер, а Вер, – состроила я умильную рожицу. Гардеробщица мгновенно напряглась. Хорошо же меня здесь знают. – Принеси, ик, воды и что-нибудь, ик, переодеться?

      – Ты хочешь, чтобы меня твоя родня самолично на клочки порвала? – угрюмо поинтересовалась девушка, но дверь с той стороны все же закрыла. Правильно, кто еще, кроме меня, будет выслушивать ее стенания на старую, как мир, тему «Все мужики козлы»?

      Воду я выпила залпом, всю литровую кружу. Затем присмотрелась к одежде: свитер, джинсы, пальто, ботинки. Божечки, из какого хлама их вытащили? А на мне еще и белья нет. Блин, выберусь отсюда, все деньги отчима на анализы потрачу…

      – А на голову?

      Шапка-ушанка? Сколько ей веков?

      – Надь, может, ну его, а? Вылезай. Замужем не так уж и плохо…

      Ага, разбежалась. Тебе, моя милая, надо, ты и выходи. Замуж. Хотя Верочка как раз с удовольствием вышла бы, еще и вальс от радости на свадьбе станцевала бы. Только не берет что-то никто. Спать рядом с ней в кровати спят, холодильник ее периодически подчищают, даже иногда конфеты с цветами и шампанским дарят, а как дело до серьезного доходит, так и в кусты сразу. Счастливая…

      Ладно, волю в кулак и натягивать эту гадость. Интересно, Верка спецом мне похуже одежку выбрала? Или у нее в чулане и правда ничего приличного уже не осталось?

      Кое-как оделась, натянув горловину свитера на нижнюю половину лица и нахлобучив шапку как можно ниже. Осторожно выглянула из своего укрытия. Люблю эту каморку возле гардероба: и Верка не выдаст, и до выхода пару шагов всего сделать надо. Да, мне сегодня везет. Нет, точно везет. Был бы на вахте Мишка, хрен я бы прошла. А так, немного сгорбилась, руки в карманы засунула и походкой завзятого пьянчуги направилась к дверям. Шаг, другой, третий…

      Ура, желанная свобода! «Папочкины» доблестные охраннички в мою сторону даже не посмотрели. Чудно. И куда теперь? Домой пока никак нельзя. Родичи сначала собственноручно освежуют, а потом с поклонами на руки женишку передадут. Денег нет, ехать некуда. Ладушки, здравствуй, Ванька.

      С Ванькой Сенцовым я дружила со школы. Он оказался единственным нормальным парнем среди всего моего побитого гормонами окружения и не пытался, как многие, периодически поставить штамп в моем паспорте и одарить своей фамилией. Жил он в паре кварталов от театра, в собственном одноэтажном домике, обставленном «скромно, но со вкусом», так что добралась я до дружка без проблем.

      – Эй, «синяк», куда прешь?

      Чего? Это мне, что ли? Точно. Друг мой любший, собственной персоной. Все два метра. В халате и тапках на босу ногу. Это что он в таком виде на морозе минус двадцать делает?

      – Вань, а по роже?

      Друган икнул и тихо, проникновенно так спросил:

      – Надька?

      – Нет, кикимора болотная. Ванька, ты меня домой пустишь?

      – А… Да, конечно…

      Зашла, нагло оккупировала ванную, разделась, вымылась,