Помутнение. Джонатан Литэм

этом нет необходимости, – уклончиво сказал Бруно.

      Он, разумеется, предпочитал свою доску, ее изящные инкрустированные треугольники пунктов, простые деревянные фишки, покрытые светлым и темным лаком. Все очень скромно: ни фишек из слоновой кости или фарфора, ни суконной обивки и кожаной отделки доски – всего того, что придает игре фальшивый лоск или комфорт. Сухой стук фишек на простой деревянной доске в напряженной тишине был музыкой честных намерений и аккомпанировал прихотливому выбору судьбы, повинующейся числу точек на игральных костях. Всю жизнь игра в триктрак была для Бруно синонимом честности, и кости не столько определяли судьбу игрока, сколько выявляли его характер.

      Деревянная доска Бруно служила базовым рубежом, защитой. Любая другая, вроде обшитой кожей и сукном роскошной игрушки этого немецкого бизнесмена, была эвфемизмом истинной реальности. А его доска, просто находясь рядом с ним в этой комнате, служила талисманом.

      – Я больше не могу играть со своими знакомыми, – признался Кёлер. В его голосе послышалась сладострастная интонация. Эта жадность его сегодня и погубит. – Дело не в ставках. Хотя в отсутствие их все мы быстро теряем интерес к игре.

      – Да, я вас понимаю, – заметил Бруно с деланым сочувствием. – Обычно в таких ситуациях люди прибегают к моим услугам.

      Он не стал добавлять, что знал нескольких праздных джентльменов, которые переоценили свое мастерство, достигнутое в играх с приятелями, и не обладали уровнем, необходимым, чтобы продержаться весь вечер, играя с Александером Бруно. Они навсегда оставили игру в триктрак. Освобождать таких людей от иллюзий – вот в чем заключались услуги Бруно.

      Предсказуемость Кёлера лишь укрепила его уверенность. Черт с ним, с помутнением сетчатки.

      – Какая ставка вас может заинтересовать? – произнес Бруно будничным тоном. Тут ему самому придется держать себя в узде: он уже учуял запах крови. – Начнем с сотни евро за очко?

      Бруно не располагал начальным капиталом для игры, в кармане у него было меньше шестидесяти евро. Ему кровь из носу надо было выиграть первую партию, а потом и все остальные.

      – Лучше поставим тысячу, если не возражаете.

      Такая ставка должна была больно кольнуть богача, но не до крови. Пока нет.

      – Вы торопитесь! – Но Кёлер явно воодушевился. – Хотите выпить? Могу предложить вам великолепный скотч, у меня тут несколько сортов, или сами выберите себе выпивку.

      – Я буду то же, что и вы.

      – Тогда присядьте, – Кёлер указал на стул перед камином.

      Выходит, он предпочел играть черными фишками, которые двигались по часовой стрелке. Это было очередным признаком его уязвимости. За исключением деревянной доски, которую Бруно аккуратно поставил на пол рядом со своим стулом, он сознательно избегал любых предпочтений.

      Скотч был хорош. Бруно вертел в руке стакан, не поинтересовавшись ни названием виски, ни сроком выдержки. Он выиграл первые три партии, откинувшись на спинку