Перстень чернокнижника. Антон Грановский

помолчала, собираясь с мыслями, и пролепетала:

      – Игорь Соболев пропал.

      Паштет вскинул бровь:

      – В каком смысле?

      – Вчера на представлении московского мага он зашел в волшебную будку, а когда фокусник снова открыл дверцу – Игоря в ней уже не было.

      – Сочувствую. Ну а я здесь при чем?

      – Я видела, как вы с ним пили, и подумала, что вы…

      – Мало ли с кем я пил, – пожал могучими плечами Паштет.

      Парни захихикали. Женя почувствовала прилив жгучего стыда и жалости к себе. «Они меня презирают, – подумала она, понимая, что вот-вот расплачется. – Издеваются надо мной, будто я не человек, а полное ничтожество. Господи, ну почему я такая?»

      Женю охватило острое желание выскочить из бара, но тут перед глазами у нее мелькнуло лицо Игоря, такое, каким она видела его в своих фантазиях – изможденное, изуродованное синяками и кровоподтеками.

      Женя набрала полную грудь воздуха и выпалила:

      – Помогите мне в этом разобраться. Пожалуйста!

      Паштет уставился на нее удивленно.

      – Помочь? Слушай, подруга, мне и своих проблем хватает.

      Кто-то из парней сказал что-то насмешливо-скабрезное, Женя не разобрала что, и молодые люди дружно заржали.

      В душе у нее вскипело негодование. Сидят и смеются. А Игоря сейчас пытают! Или морят голодом! Или… Да мало ли что!

      «Будь у меня побольше смелости, я бы сказала им все, что о них думаю! – в сердцах подумала Женя. – И почему я такая трусиха?»

      Она собралась с духом и выпалила:

      – Но ведь это вы! Вы передавали ему деньги!

      Смех оборвался. Лица парней вытянулись, в их похолодевших взглядах появилось что-то колючее.

      – Какие еще деньги? – угрюмо отозвался Паштет, стараясь говорить безразличным голосом. – О чем ты?

      – Они были завернуты в синюю бумагу, – напомнила Женя.

      – Ты меня с кем-то спутала, – холодно сказал Паштет. – И вообще, вали отсюда!

      Женя не шелохнулась. Она продолжала стоять и смотреть на него. Внезапно она поняла, что, сообщив про деньги, приобрела над парнем какую-то странную власть.

      Один из собутыльников, тот самый – рыжий и востроносый – зыркнул на Паштета острым взглядом, облизнул губы и сухо осведомился:

      – О каких это деньгах она говорит, Паштет?

      Верзила пожал плечами:

      – Понятия не имею. Несет какой-то бред.

      – Она сказала, что пачка была в синей бумаге, – сказал второй парень. – В нашем «общаке» бабки тоже обернуты синей бумагой.

      По сгустившейся атмосфере Женя поняла, что сейчас случится что-то страшное и ей при этом присутствовать вовсе не обязательно.

      Женя повернулась и зашагала к выходу.

      – Эй! – окликнул ее кто-то из парней. – А ну погоди!

      Она прибавила шагу.

      – Стой, тебе говорят!

      Женя перешла на бег. Добежав до двери, она выскочила на улицу и опрометью бросилась через дорогу, прямо к магазину «Промтовары».

      Забежав в магазин, она обернулась, чтобы проверить, нет ли погони. Погони