Пир во время чумы. Николай Леонов

Алексея Ивановича можно попросить? – спросил Гуров.

      – А на кой черт он вам нужен? – Голос погрубел и обозначился как явно мужской, но никак не капитанский бас.

      Сыщик уже понимал, что говорит с Колесниковым, который с момента их последней встречи стал другим человеком.

      – Леша, привет, Гуров говорит! – громко сказал сыщик.

      – Зачем? – Сыщику показалось, что некогда здоровенный мужик всхлипнул, затем набрал воздуха и почти нормальным голосом закричал: – На хер ты приехал? Мотай отсюда, покуда жив!

      – Разберемся, Леха. Сильвер, Классик живы? – спросил Гуров.

      – Утром были живые, сейчас – не знаю.

      – Адрес у них прежний? – спросил сыщик.

      – Вроде так. – Голос у Колесникова снова упал.

      – Дерись, Лешка, завтра зайду, – сказал Гуров и положил трубку.

      Затем он набрал номер Сильвера. Хромой жил в одном доме с бывшим коверным и имел с ним общий телефон.

      – Ну? – сразу ответил хрипловатый голос Сильвера. – Чего надо?

      – Здравствуй, Саша. Гуров говорит.

      – Мать твою! Живой! А мы тебя прошлым годом схоронили. Когда прибыл, зачем? – У Сильвера был прежний напористый голос.

      – Сегодня. Я к тебе через час заеду. Можно? – Гуров даже затаил дыхание.

      – Валяй, коли такой смелый. – Сильвер даже хохотнул. – Сейчас Классика разбужу. Он умрет от радости. Николай единственный, кто не верил, что тебя шлепнули, все говорил…

      – Хорошо, хорошо, он мне все сам скажет. – Гуров протер носовым платком трубку, положил на место, вышел на крыльцо.

      Хозяин сторожки шагал не торопясь, был задумчив, увидев Гурова, качнулся – только тогда сыщик понял, что мужик сильно пьян, Стас явно перестарался. Гуров помог ему подняться на крыльцо, уложил на печку и вышел на воздух. В доме Станислав уже убирал со стола, а майор крепко спал в другой комнате.

      – Следует найти телефон, по которому можно позвонить Петру и выяснить наконец, что конкретно он от нас ждет, – решительно сказал Стас. – Город прочно контролируется бандитскими группировками. Ты знаешь, я не трус, но на танки в пешем строю с пистолетом не ходят. Кроме того, если даже каким-то чудом мы найдем «агран-2000» и «беретту-гардоне» – что дальше? Почему Петр решил, что именно из этих стволов убили Галину Старову? Какова вероятность, что оружие не уничтожено? И какова вероятность того, что исполнители живы? Почему он считает, что в Москву ездили боевики из Котуни? Извини, я верю в интуицию Петра, но слишком уж все притянуто за уши. Да, здесь недавно убили точно из такого же оружия. Но и в десятках других городов оно появлялось. Он не сказал нам главного в надежде, что мы сами уцепимся за что-то и тогда он подбросит нам козырного туза. Но Петр не знает здешней обстановки. И эта дача, и машина – обыкновенные мышеловки, стоит нам дернуться, нас пристрелят влет.

      – Я с тобой согласен, – неожиданно сказал Гуров. – Но мы обязаны хотя бы что-нибудь предпринять, а уж потом звонить. Сейчас мы едем в город. Ты купишь себе и майору какую-то приличную штатскую одежонку, а я пешком пройдусь по городу, переговорю со старыми