Кыхма. Максим Русанов

Сколько ночей провели они рядом в крошечной землянке или в пустой комнате бывшего общежития! Сколько выпили вместе! Тупые овцы. Скоро он сам будет у них заначки отбирать. От него не спрячут. Его не обманут. Он ясно видел, как Беда и Капитан смотрят на него в испуге. Ведь он с Бацехой. Бацеха местный, такие всегда тут жили, и все – местные и пришлые – его уважают. Значит, боятся. А он своих никогда не тронет. Только чтобы слушались, когда нужно, но это – другое дело. Через своих Бацеха в курсе всего, что происходит. Он умный. Всегда знает, что где есть.

      Когда Парусу разрешили жить в большой землянке, он стал всем слугой. Он то и дело Бацехе в глаза заглядывал, мотоцикл тряпочкой протирал, масло в движке проверял. Каждой шутке Скока он смеялся, каждый его рассказ слушал раскрыв рот. Кивал с восхищением. По первому слову Копыта бежал за водой, отправлялся просеивать уголь.

      На этой нелюдимой земле робкое лето не загостится надолго. Холодные дни торопят его, гонят, не дают засидеться в низинах между высокими сопками. Надо топить печь или уходить из поселка, наниматься на отару за еду и скудное, пахнущее дымом и навозом тепло. Чтобы остаться, нужен уголь. Другого топлива здесь не бывает – все, что можно было сжечь из колхозных построек, давно сожгли. Есть еще, правда, половые доски в бывшем общежитии, где обитает бесформенная старуха, но их Бацеха трогать не разрешает, бережет для себя. И вот рядом с большой землянкой, которую занял хозяин Кыхмы, чернеет и блестит небольшая горка. При ней, как обычно, установлена металлическая сетка от кровати.

      Она стоит наклонно, один конец покоится на земле, второй опирается на спинку, оторванную от той же кровати. Уголь, привезенный со станции, нужно просеивать. Перед тем, как топить печь, Парус берет лопату, бросает уголь из кучи на сетку, крупные куски скатываются по ней вниз, а пыль и крошка – то, что будет не гореть, а только дымить без толку – проваливается сквозь сетку на землю. Просеянный уголь Парус собирает в ведро и несет в землянку. От этой работы он освободил Скока и Копыто. Их дело теперь только покрикивать на него. Особенно придирчив бывает Скок. В ведре много крошки, куски слишком крупные, мало принес, много принес, положил так, что потухнет, положил так, что не разгорится, всю комнату продымил, весь пол золой засыпал.

      Все это обычно сопровождается хорошим пинком, и задница Паруса дрожит преждевременной старческой дрожью. Но он терпит, надеясь стать таким, как они.

      Сейчас лето закончилось, а настоящая зима еще не наступила. Можно было бы назвать это время осенью, но в здешних краях осень ничем не отмечает свое присутствие.

      Дожди здесь редкость, и степь так быстро впитывает скупую небесную влагу, что слякоти и распутицы не увидишь. Здесь нет деревьев, чтобы заполыхать переливами желтизны, палая листва не будет шуршать под ногами. Осень приносит только ветра и холод. Зимой они станут сильнее. Нужно уже сейчас раздобыть хотя бы машину угля. Это получается не у каждого, но Бацеха может все.

      Уголь в товарняках