Королева Америки. Катарина Макги

мужчины. Маршалл был таким высоким и импозантным, что на нем наряд смотрелся как костюм для Хэллоуина.

      – Не могу поверить, что ты забежал сюда по пути… кстати, а куда ты собираешься?

      – На церемонию присяги нового главного судьи. – Он с сожалением взглянул на свою мантию. – Верь или нет, но я лишь пять минут назад понял, что не надел булавку.

      – А запасной нет?

      – Ты ее потеряла? – Маршалл вздохнул. – Я тоже. Надел однажды на спор и посеял на улицах Вегаса. Не в казино, но мы заскочили за бургерами, и видимо, тогда…

      Сэм со стоном перебила Маршалла.

      – Расслабься, ладно? Твоя побрякушка у меня.

      Маршалл не стал скандалить. Он улыбнулся и сказал:

      – Где она?

      – В моей комнате.

      К удивлению Саманты, он последовал за ней по коридору; красный бархатный плащ развевался за спиной Маршалла. Исторические портреты взирали на них со стен: государственные деятели с напудренными париками и острыми бородками, женщины в жемчужных ожерельях, уложенных в шесть нитей. На одной из картин наряд Маршалла не выглядел бы таким неуместным.

      Сэм задумалась, что на нем под мантией. С искрой праздного любопытства принцесса взглянула на широкую грудь спутника.

      Маршалл поймал взгляд Саманты. Поняв, что ее интерес заметили, она поспешила задать вопрос.

      – А почему ты представляешь Оранж? Разве твой дедушка не действующий герцог?

      Большинство пэров с нетерпением ждали подобных торжественных мероприятий. Это был один из немногих шансов надеть пыльную старую мантию и взглянуть свысока на всех тех простолюдинов, кто не имел права ее носить.

      – В последнее время он часто посылает меня в качестве доверенного лица. Дед говорит, что ненавидит полеты через всю страну. Не то чтобы я на самом деле что-то решал, – добавил Маршалл себе под нос.

      – Что ты имеешь в виду?

      – На собраниях герцогов я сижу только для мебели. Не могу ни говорить, ни голосовать. Быть доверенным лицом буквально означает, что я тело, занимающее кресло – впрочем, очень красивое тело. – Он сверкнул своей обычной дерзкой улыбкой, но Сэм почувствовала спрятанную за весельем горечь. И неожиданно честно ответила:

      – Мне знакомо это чувство. Никто не хочет, чтобы я была кем-то, кроме тела – улыбающегося, машущего тела в тиаре.

      – Я тебя утешу, если скажу, что тиара тебе очень идет? – спросил Маршалл, и Сэм закатила глаза.

      – Да не в тиаре дело. А во всем остальном.

      – Улыбаться и махать мне тоже не сильно нравится.

      – Но у тебя хотя бы есть цель! Ты однажды будешь править!

      Похоже, Маршалла удивил ее ответ.

      – Ну да, лет эдак через сорок. А пока остается только сидеть и ждать.

      – Добро пожаловать в команду запасных. Наша работа – ничего не делать, – сухо сказала принцесса.

      – Как это ты ничего не делаешь? Верится с трудом. – Губы Маршалла дрогнули. – Только представь, сколько еще зданий ты не пинала.

      – А мы не можем об этом забыть?

      Сэм