Соблазнительный шелк. Лоретта Чейз

не было на ее ежегодных балах. Она это понимала. Кливдон тоже.

      Вопрос заключался лишь в одном: решит ли она нарушить традицию и допустить в свой консервативный мирок экзотическую нотку или нет.

      Графиня сделала паузу, словно судья перед вынесением приговора.

      В зале повисло звенящее молчание.

      Наконец графиня произнесла:

      – Как мило, – в точности так же, как если бы Кливдон действительно принес орхидею. Снисходительно кивнув, она едва заметным движением руки разрешила портнихе встать, что та и сделала с грацией танцовщицы.

      Вот и все. Одно только слово – «мило», и гости снова начали дышать. Кливдон и его «открытие» получили разрешение посетить бал.

      – Портниха? Из Лондона? Но это невозможно. Вы никак не можете быть англичанкой.

      Мужчины пытались окружить Марселину, но женщины проявили большую активность, оттеснили своих кавалеров и теперь подвергли ее форменному допросу.

      Платье Марселины возбудило одновременно любопытство и жгучую зависть. Цвета вовсе не казались необычными. Это были модные в этом сезоне цвета. Стиль, в общем, тоже не слишком отличался от последних новинок, продемонстрированных в Лоншане. И только комбинация стиля и цвета, а также добавление нескольких мелких, но важных штрихов, делали произведение мадам Нуаро неповторимым. Будучи француженками, женщины все это заметили и были в достаточной мере заинтригованы, чтобы подойти к ней и заговорить.

      Экзотическая диковина Кливдона. Любопытно!

      Марселина все еще кипела от злости, хотя и отдавала должное находчивости герцога. Примерно к такому же трюку прибегали многие представители ее семьи, когда оказывались в затруднительном положении.

      Но она все равно разберется с ним позже.

      – Я англичанка и портниха, – повторила Марселина. Она открыла ридикюль и достала изящную серебряную коробочку, из которой извлекла карточки – простые и элегантные, как визитки джентльменов. – Я приехала в Париж в поисках вдохновения.

      – Вы должны были открыть свой магазин здесь, – сказала одна из дам.

      Марселина скользнула взглядом по ее платью.

      – Вам я не нужна, – сказала она. – Зато я нужна лондонским дамам. Очень нужна.

      Леди разошлись, улыбаясь. Одни были успокоены, другие – очарованы.

      Только тогда подошли мужчины.

      – Это тайна, – сказал Арондуил.

      – Все женщины – существа таинственные, – ответствовал Кливдон. Они стояли у стены, чтобы не мешать танцующим, наблюдая, как маркиз д’Эмильен вальсирует с мадам Нуаро.

      – Нет, я имел в виду не это, – пояснил Арондуил. – Откуда у портнихи время, чтобы научиться так великолепно танцевать? Как английская модистка сумела выучить французский язык так, что ее речь неотличима от речи графини? А один только ее реверанс чего стоит? Никогда не забуду этого зрелища. – Он возвел глаза к небу… если быть точным, к потолку, и поцеловал кончики своих пальцев.

      – Признаю,