.

вина, которое по какому-то чуду трактирщик не стал разбавлять, недоеденный кусок второсортного, жёсткого мяса, чуть ли, не ставший в горле, и ломоть чёрствого затвердевшего как камень хлеба, который и кислотой не превратишь в мякиш.

      На его лице проступила щетина, седые волосы серебром рассыпались по плечам и спине, а некогда наполненный жизнью тон лица сменился на картину дорожной пыли и грязи, легшей на безжизненный и обременённый печалью лик. Возле парня просто стоит ореол перегара, который лишь усиливался ещё выпитым здесь алкоголем.

      – А-а-зриэля! – крикнул один из пьянчуг с другого стола и альтмер поднял голову, но кого-либо было увидеть трудно; голова готова лопнуть от жуткой боли, а образы таврены и пьяниц заплясали в хмельном танце и высший мер снова уронил голову на руку.

      – Оставь его, ему и так плохо.

      Без единого сомнения это Азариэль, только сильно накаченный крепким хмелем. Его жутко потрепало со дня расставания с Ремиилом, когда старый рыцарь отправился по своему пути, а юноша устремился на поиски утраченных надежд, что некой эфемерной и безумной сутью придают ему стимул для существования и поисков.

      На несколько секунд память преодолела занавес нетрезвого бреда, сковавший разум парня, но всё это вылилось в очередное стенание:

      – Бубьд… ты прокхлят, «Кор-роль».

      Два года после битвы за Цитадель провёл в поисках подруги, обегав весь Сиродил и встретив Вольного Короля с Валс Арано, он схватился за них, как за последний шанс, но был обманут. После печальных событий, его хватило только на месяц поисков в Морровинде, после чего всё завершилось траурным возвращением в Сиродил, где сломленная гордость Азариэля возопила к кружке. Результатом бесплодных поисков стала страшная ипохондрия, из которой Азариэль не видел выхода, как утопить свою жизнь в крови и алкоголе, как того и требовала традиция отчаявшегося одиночки. Парень превратился в обычного наёмника, безжалостного кондотьера, который пробивает себе путь клинком и, заливая её багряными реками – таков результат уныния.

      Азариэль всегда вспоминал те задания, и те провинции, через которое он пробивал свой кровавый путь. Он навсегда оставил в памяти и проклял, что обратил свой меч против Тамриэля. Оружие Верховного Магистра, клинок, сотканный из материи стали, добра и света, что был предназначен для защиты слабых от тьмы, временами вкушал кровь невинных. Да и сам меч, будто бы предчувствуя своё неправедное использование, перестал вселять веру в душу парня.

      За последний год Азариэль сумел выполнить самые разные задания, которые сумел получить: налёты на караваны торговцев, которые каким-то чудом проходили без крови, сопровождения этих самых же торговых операций, разграбление склепов, участие в атаках на бандитские логова и временами кражи. Но больше всего он учувствовал в боях против тех на кого укажут имперские чиновники, региональная власть или офицеры легиона. Клинок Верховного Магистра вкушал кровь ровно, как и бандитов, так и мятежников, задумавших выступления против Империи