Зеноби. Ивар Рави

уже в который раз обкладывая себя матом, за поспешную поездку по пустыне. Рахим, же поймав взгляд полный вожделения, одной из девушек продолжал нести заметно воодушевившись:

      «Еще одна достопримечательность Иордании – ”Мавзолей Эль – Хазне”, мавзолей является главным символом города Петра. На входе в мавзолей вас встретит огромная урна на фасаде, считается, что раньше в этой урне хранилось золото и драгоценные камни. Чтобы проверить есть ли там золото, бедуины стреляли из ружей, но золото так и не посыпалось, о стрельбе из ружей символизируют небольшие дырки в урне которые видно не вооруженным глазом». Это уже был перебор, я даже скривился от мысли, что эту бурду хавают, да еще и добавки просят.

      Наконец мы достигли Петры или точнее главной площади, которую венчали гигантские колонны в древнегреческом стиле. Все это было вырублено в скале и напоминало вход в какой-нибудь греческий или римский храм, с той лишь разницей, что здесь был барельеф, и размер был огромный. Было красиво, но вряд ли стоило тащиться три часа, чтобы полюбоваться на вырубленный в скале храм. Сделанного не воротишь, оставалось надеяться, что обратная дорога будет быстрее и приятнее, возвращаться домой всегда легче. Радостные туристы начали фотографировать  своими айфонами, андроидами и мыльницами сей радостный момент, пытаясь запечатлеть себя на фоне древнего памятника архитектуры. Послонявшись пару минут, я понял, что тащиться сюда, чтобы поглазеть на эту хрень было довольно глупо, кроме того, остро давал знать о своем крайнем переполнении мочевой пузырь. Несколько раз, оглянувшись я не заметил ничего, что хотя бы отдаленно напоминало туалет.  А мочевой пузырь, тем временем , все активнее подавал признаки крайнего недовольства. Решение созрело сразу и было оно в нашем духе:  увидев, что практически все туристы, вволю на фотографировавшись, окружили единственного здесь верблюда и стали делать селфи на его фоне, я быстро подошел к колоннаде, которая на добрых полметра выступала из основной скалы и являлась боковой колонной архитектурного памятника. Лицом к скале, спиной к туристам, стараясь все делать плавно и незаметно, я расстегнул ширинку и повозившись пару секунд, начал тихо пускать струю, стараясь не выдать себя ни звуком ни позой. Закончив и почувствовав облегчение,  отошел от колоннады и засунув руки в карманы джинсов направился к туристам, которые по-прежнему фотографировались. «Ни одной нормальной телочки»,– мелькнула мысль после внимательно осмотра группы, что приехала со мной и в данный момент либо доедала купленную на входе шаурму, либо уже постили в инстаграм и в фейсбук, отснятые фото. С досады я пнул камешек под ногами и почувствовал чей-то пристальный взгляд. И вот тогда я увидел его!

      Это был местный старик, вероятно бедуин. Одетый в белую хламиду, с небольшой белой бородкой, весь высохший он сидел на маленьком раскладном стуле и курил кальян. На голове был замотан белый тюрбан, конец которого свисал ему на плечо. Наши глаза