Еретическое путешествие к точке невозврата. Михаил Крюков

с улыбкой спросила Ута.

      – Колдовать? Что ты имеешь в виду, госпожа? Я не умею колдовать, – удивился барон.

      – От слова «госпожа» за версту разит чопорной старой девой, – поморщилась девушка. – Я же просила, зови меня просто Утой.

      – Ну, тогда я – Вольфгер, – улыбнулся барон, и они чокнулись бокалами с вином, которое в сумерках казалось чёрным.

      – Так что ты говорила насчёт колдовства? – спросил Вольфгер, с удовольствием отпив из бокала и поставив его на стол.

      – Когда твой слуга разрезал верёвки, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, а ты подошёл и произнёс заклятие, снимающее боль. И оно подействовало!

      – А, вот ты про что. Только никакого заклятия не было. Это просто… Не знаю, как это называется. Ты должен суметь, ну, слиться с душой человека, страдания которого хочешь облегчить, понимаешь? Только надо очень захотеть, и тогда всё получится. А заклинаний я никаких не знаю, разве что огонь могу словом разжечь.

      – Если бы у тебя не было дара к магии, ты не смог бы мне помочь. Кроме желания, требуется ещё нечто. И это нечто у тебя есть! Тебе обязательно нужно учиться у опытного чародея, это очень редкий дар, нельзя им пренебрегать!

      – Откуда ты всё это знаешь?

      – Кому же, как не мне, знать такие вещи? – усмехнулась Ута. – Ведь я ведьма!

      – К-как ведьма? – чуть не поперхнулся Вольфгер. – Значит то, что орали мужики… Я думал, это они так, просто по злобе, а ты обычная повитуха.

      – Конечно, я повитуха, – сказала Ута, – но и ведьма тоже. Без ведьмовского дара многого в целительстве не достигнешь. Только я не убивала жену и ребёнка Ганса. Зачем бы мне это было нужно? Ты мне веришь?

      Вольфгер кивнул. Ута подошла к буфету и достала из него кованую железную шкатулку, запертую на замок, отпёрла, достала свёрнутый в рулон пергамент и передала Вольфгеру.

      – Вот, это мой патент.

      Вольфгер развернул его и просмотрел. Патент был выдан канцелярией архиепископа и гильдией медикусов Саксонии, снабжён всеми положенными подписями и печатями.

      – Но… это патент повитухи!

      – Конечно, а ты думал, что мать наша, святая римско-католическая церковь, выдаст мне патент ведьмы? Так всегда и делается, патент дают повитухе, но на самом деле, все понимают, что это за повитуха. Церковь знает, что в мире существует кое-что, неподвластное её молитвам и экзорцизмам, и с этим «кое-чем» надо управляться. Вот, нашими руками она и управляется. Конечно, быть ведьмой – дело опасное, ходишь по лезвию ножа, ведь в любое время её могут обвинить в сношениях с дьяволом, наведении порчи, осквернении христианских святынь и прочей ереси. А за это костёр, и никто за неё не вступится, да ты и сам всё видел. Мне просто повезло, необыкновенно, небывало повезло, что вы оказались в нужном месте и в нужное время… Ты читай, читай.

      «…обязуется не отказывать ни бедному, ни богатому в исцелении от всякоразных хворей, подвластных её мастерству, а такожде вспомошествовать в разрешении от бремени женщин и домашней скотины, находящейся в тягости…»

      «…женщин