Еретическое путешествие к точке невозврата. Михаил Крюков

в ушах, а его жеребец фыркнул и шарахнулся:

      – А ну, стоять, скоты!!! Стоять, я сказал!!!

      Толпа отшатнулась. Повисла напряжённая тишина.

      Вольфгер выехал вперёд и подчёркнуто негромко, холодным, равнодушным голосом спросил:

      – Кто мне объяснит, что здесь происходит?

      Священник и староста, явные зачинщики и организаторы предстоящей казни, растерянно молчали, остальные, как видно, и вовсе не были приучены к разговорам с благородными господами.

      – Отвечать владетельному барону Вольфгеру фон Экк, ну, вы, мужичьё!!! – опять гаркнул Карл. – Не сметь молчать!

      – Ты! – ткнул рукоятью хлыста Вольфгер в одного из мужиков, держащих женщину. – Говори.

      – Дык, эта, а чего говорить-то? – ответил мужик. – Ща ведьму в распыл пускать будем, значить, – осклабился он, обнаружив отсутствие передних зубов.

      – Та-а-к… В распыл, значит. А за что?

      – Дык как за что? За это самое. Она же, курва богомерзкая, жену мою своей ворожбой в могилу свела! И ребятеночка ейного, значить! – деловито пояснил мужик. – Вчерась обоих и схоронили.

      – А я сколько раз тебе, придурок несчастный, говорила: побереги жену перед родами! – взвизгнула девушка, пытаясь вырваться из рук удерживающих её мужиков. – А ты что сделал?!!

      – Заткни пасть, стервь! – тряхнул её второй мужик так, что у связанной лязгнули зубы. – Все знают, что гансова жена здоровая была, как кобыла мекленбургская, ей родить – что посрать сходить! Троих-то выродила, и ничего, а четвёртого ты и уморила!

      – Так я же её детей и принимала! – вновь крикнула девушка. – Ты что, не помнишь?

      – Почему не помню? Помню. И заплатили тебе тогда, как следовает, а в энтот раз ты, вишь, её уморить решила, поди от зависти. Сама-то пустая ходишь, как тыква сушёная! Вот и сглазила. Опять же, овцы у меня кашлять стали. Почему, спрашивается? Не-е-ет, дело верное, ведьма – она и есть ведьма, ей самое место на костре, правильно я говорю, отче? – обратился крестьянин к священнику.

      – Верно! – истерично взвыл тот. – В огонь еретичку, в огонь!!!

      – Пре-кра-тить! – повысил голос Вольфгер. – Казнь запрещаю!

      – А не пошёл бы ты в жопу, барончик хренов! – зло крикнул тот, кого звали Гансом, и кто был вдовцом. – Как мы опчеством порешили, так, значить, и сделаем, а ты лучше отвали, пока по шее не наклали и железки твои сраные не отняли!

      Толпа загудела. Воспользовавшись заминкой, мужики дёрнули ведьму и потащили её к костру. Вольфгер понял, что сейчас всё решится. Ещё миг, и ничего исправить будет уже нельзя, озверевшая толпа станет неуправляемой и снесёт на своём пути и палачей, и жертву. Выбора не оставалось.

      Барон послал жеребца вперёд, привстал на стременах, выхватил меч и заученно, сверху вниз, с потягом, как много раз делал на учебном поле и в бою, нанёс удар. Свистнула отточенная сталь, взлетел фонтан крови, тело Ганса, конвульсивно дрыгая руками и ногами, рухнуло на землю. Запачканная окровавленной пылью голова с глухим стуком откатилась